Пальцы от напряжения подрагивают и вот-вот взорвутся болью. Висящие на их кончиках грузы не дают расслабиться мышцы предплечий и плеча - слишком велика вероятность того тогда, что испытание он не пройдет. Детские забавы, блин. Странные вкусы у якудза при выборе испытаний на прочность и верность. Хотя... по прошествии трех часов в стойке на морозе и с весом в три с половиной кило на каждом из пальцев рук, Ли уже не был уверен, что оно такое уж дебильное. Мороз сковывает мышцы, заставляя напрягать уже внутренние резервы организма. Ему надо выстоять еще два часа...
На то, чтобы выслушать волю главы клана Акане ушло не более трех минут. На то, чтобы согласно и покорно даже кивнуть - меньше секунды. А вот проверять его дух решили в течении пяти часов. Три из них этот маленький поганец Томохару, которого он, собственно, и должен будет якобы защищать, уже пялится ему в спину. Ли даже не видел никогда наследника, но сама мысль, что совсем скоро месть осуществится, грела заиндевевшие пальцы не хуже теплой одежды или ласкового тепла живого огня. Каких-то два часа...
Сколько уже прошло? Кажется, истекают последние минуты... Облачко пара изо рта Ли вырвалось, когда перенапряженные мышцы вытянутых горизонтально вдоль оси тела рук дрогнули. Несмотря на мороз и падающий мягкой стеной снег, с виска по щеке стекла горячая капля пота. Пять часов или пять минут? Какая к черту разница? Надо только дождаться, и тогда ему будут доверять и жизнь, а главное, смерть этого мальчишки. И он лично будет наблюдать, как корчится от боли в сердце его отец, когда...
Шаги, отсчитывающие последние секунды. Тонкое покрывало снега недовольно скрипит под легким явно весом, возмущаясь, что его белизну и ровность нарушают подошвы ребенка. Да... Еще пара дней и все годы ожидания будут вознаграждены. Легкий стон стали, гудящий, едва слышный звук рассекаемого воздуха и мышцы правой руки взорвались болью, освобожденные от груза. Захотелось просто взвыть - но лишь сжал крепче зубы. Второй взмах катаны - и вторая рука тоже плетью повисла вдоль тела. Теперь остается ждать вердикта наследника - если Ли ему "понравился", значит, он скажет это и оставит при себе. Если нет - то Ли опять будет охранять его жалких троюродных теток, слушая идиотский щебет про тряпки и мужиков.
Ну же... я достоин того, чтобы свернуть тебе шею...

Как вести себя с этим недорослем? сейчас все решится. Улыбка на лице так и не исчезла - Ли уже видел перед глазами маленькие босые ступни, оставляющие совсем легкие следы на свежевыпавшем снегу. Это было неожиданно - Ли почему-то так и думал, что щенка Акане вырядят в традиционные одежды для церемонии выбора Тени, но чтобы тот разгуливал зимой босиком по снегу... И ведь будто не замечает! Ладно сам Ли - ему сейчас чего только не придется вытерпеть. Но ребенок... хотя... изначально у Ли не было иллюзий по поводу того, кем является этот мальчишка. Да, у волчонка пока что не выросли зубы. Не загустел подшерсток и не такой грозный рык, как у его отца. Но все равно его растят матерым волком - и вырастят же!
Ли поднял взгляд выше, окидывая им церемониальное парадное, но простое черное кимоно с клановыми гербами. Ну да... как и предполагалось. Хакама и хаори тоже были черными и со все теми же белыми вышивками ручной работы. Выпендреж и не более. Сам-то Джун стоял также босиком, в одних белых брюках от ги. Правда. на это было плевать. Сейчас главным было сохранить достоинство, даже тогда, когда придется склонить голову перед будущим... хозяином. Пусть на два-три дня, но хозяином. Ли улыбнулся шире и темными, спокойными глазами посмотрел в глаза мальчишки перед собой.
И удивился.
Зеленые... совсем зеленые, словно чистые изумруды... быть того не может. Хотя, кажется, его мать была англичанкой? Или нет? Короче, перед ним тоже стоял полукровка. Удивление Ли никак не отразилось на его лице, но и взгляд отводить он тоже не стал. Эта игра в гляделки могла стоить ему жизни. И вообще, если сопляк хочет, чтобы к нему относились как к взрослому, пусть знает, что Ли с ним будет на равных, пусть и старше, и опытнее, и умнее. Значит как к ребенку он все равно не будет к нему относиться, даже несмотря на странное чувство внутри и мысль, бившуюся о черепную коробку пойманной птицей - "его надо обуть. Простудится... его надо обуть..."
Первым заговаривать было не положено, поэтому он ждал. Сейчас начнуться провокационные вопросы. а могу т не начаться. Младший Акане вообще может решить прямо сию секунду, что именно Ли станет его Тенью и все. Дело с концом. А может начать испытывать еще. Плевать. Ли выдержит все ради одного единственного момента - когда горячая пахнущая медью и ускользающей жизнью кровь хлынет на руки Ли.
так откуда же эта чертова мысль?
"Его надо немедленно обуть... холодно"

Поставленные, властный командный голос, надо сказать, удивил. Если бы Ли не знал, кто перед ним, он бы такого малявку просто размазал по стенке не сходя с места. Улыбаться он перестал, когда начал отвечать.
- Джун. - Его настоящее имя известно лишь высшему эшелону власти этого тесного мирка якудза. Но мальчишка пусть знает настоящее имя того, кто его уничтожит его и всю его семью вместе с ним. Надо бы подумать еще и о еще одном щенке - из разряда невозможного, конечно, но если дождаться, когда Акане Томохару пойдет к брату, то... мыслям не позволено было вырваться наружу, Ли просто смотрел в глаза мальчишки и... видел в них нечто, сродни своему взгляду. Это заставило забыть о мысли на счет "Обуть мальца".
Да и верный "нянька" с веранды дома решил нарушить ход церемонии. По взгляду Томохару, которым тот одарил слугу, Ли понял, что зря, хотя мальчишка еще даже не заговорил. Слугу будто ветром майским сдуло - моментально и бесследно. Ничего себе, муштра! Все больше в душе шевелилось чувство, нехорошее и неопознанное. Что-то было не так с этим ребенком, который и ребенком-то уже не был. Что ж, значит. на его не детские вопросы надо отвечать так, чтобы парень осознал всю правдивость, вложенную в ответ. Снова улыбка, да только не та, что раньше. О, нееет... Ли улыбнулся так, как позволял себе с очень немногими - холодно, расчетливо и с неуловимым блеском в глазах. Улыбнулся и встал на одно колено перед ним, не то, чтобы сравнялись в росте, нет. Так Ли просто хотел заглянуть этому смертнику в глаза на одном уровне, как равный - равному.
- Чтобы убивать... - голос он понизил - никто ответа с веранды не услышит. Это лишь для будущего... хозяина. двойственность ответа лишь для него двойственность. - А рядом с тобой я буду убивать много... сяо сяньшень. - Это слово, означающее по-китайски "молодой господин", сейчас очень порадовало самого себя. Он не будет называть его японским-обращением. Нет.. если уж и быть слугой, то таким, каким хочешь, а не таким, каким хотят видеть тебя другие. очевидность того, что у наследника клана найдутся недруги, ясна, но лишь тот, кто знает, какой огонь жажды мщения горит в глазах Ли иногда, лишь тот способен найти второе дно у фразы.

Изменения на лице мальчишки почему-то… пугали.
Ли пытался понять, что так тревожно бьется в груди, при одном взгляде на этого обычного с виду пацаненка? Пытался и не понимал. Может ли быть такое, что юный Акане Томохару вызывает чувства, противоречащие чувству долга и мести? Может? Нет. Тогда что? Кристиан, старавшийся не вспоминать свое имя, сейчас смотрел в глаза Томохару и ловил все изменения на его юном, совсем еще детском лице. Слегка сведенные брови наследника, кажется, выдали смущение. Хоть и не явное – мальцу пора учиться скрывать свои эмоции в этом гадюшнике. Ли сейчас будто спиной чувствовал, кто смотрит на парня неодобрительно, а кто с плохо скрываемой неприязнью и даже ненавистью. Теперь уже настала очередь Ли взволнованно думать о том, с чего это он так серьезно отнеся к своим хоть и временным, но все же, обязанностям? Через пару дней этот паренек будет захлебываться кровью и в ужасе смотреть на Ли, не понимая, что происходит, так какого черта вдруг такая забота? Ладно.. об этом можно подумать и позже, сейчас же ему отдали приказ – идти за ним. Это означало, что идти за Акане Томохару Ли отныне будет идти вечно. Ну, или до смерти. Ну да… смерти Томо.
На кой черт он так улыбается? Его ждет смерть, а он… ах. Да.. он же не ведает, что творит, что своими же руками подписывает себе смертный приговор…
Ли встал и по скрипучему свежевыпавшему снегу направился след в след за новым хо… сяньшенем. Проходя по ступенькам веранды и посмотрев на крашенного рыжего типа с тату на щеке в виде дракона, ли уже точно знал, кто тут призван перехватить у Ли инициативу. Кто может это сделать, и кто хочет убить наследника. Хочет, но своего не получит. Умрет раньше или этот с тату, или Акане-младший.
Тепло дома обожгло в первую очередь ступни, пришлось сжать зубы от чувства, что тысячи ледяных или электрических игл нашпиговывают его ступни. Следующими отключились руки – сейчас бы он не смог убить никого. Он знал, что его ныне попросту уложат, даже сделают качественный массаж и все дела, напоят чаем и горячим саке, но… Он проигнорировал служанок, уже ожидавших его с влажными нагретыми полотенцами и шагнул дальше, за Томо, в дверь, ведущую в его покои. Мгновенно отмечая неудобство расположения комнат для защиты сяньшеня, ли поморщился. Если сейчас кто-то нападет на него, да тот же тип с драконом на щеке, Ли может не успеть – слишком замедленны будут движения заиндевевших и перенапряженных рук.  Но плевать. Он просто был рядом. Как и положено телохранителю.
- Сяньшень… дозвольте обратиться?

Мальчишка не был тем, за кого его пытались выдать. Или он сам пытался. Он не был взрослым, но обстоятельства его появления на свет вынуждали быть таким хотя бы внешне, при этом перемалывая и все то, что должно быть у детей. Самого Ли такая чаша минула, но в приюте он видал тех, у кого никогда не было ни семьи, ни детства. Он видал этот взгляд, полный вопроса: "Я не доверяю, но вынужден это делать, потому что так решили за меня другие. Так почему сейчас ощущение, что решил я все сам?" Этот вопрос часто возникал у тех, кто в какой-то переломный момент жизни принимал судьбоносное решение, и сам этого не понимал. Как этот щен... хотя нет. Странно, что Ли, стоило "неребенку" принять то решение, стал даже мысленно называть его по имени. Просто так получилось, а в себе Ли обычно если и копался, то точно в одиночестве. Потом. Сейчас важнее то, что и как он будет говорить наследнику в свой первый день работы.
На одежду он бросил беглый взгляд и вздохнул.
- Я переоденусь после душа, с вашего позволения, сяньшень. Я знаю, что обращаюсь не как положено, но прошу разрешения это делать... - Он сделал поклон, но сделал его опять же по-китайски. Эти раболепские поклоны японцев он считал унизительными. Просто наклон головы, почтительный и даже по его мнению куда как более выражающий уважение к хозяину, чем тот, в пояс, за которым можно скрыть и лицо, и истинные намерения. Тут же выпрямился и посмотрел на сидящего у окна мальчишку. В глаза. В конце-концов, речь о его безопасности пойдет. Хоть и временной. - Я понял. Спасибо за это - лишние церемонии иногда лишь вредят делу. Сейчас же я хотел попросить лишь об одном - спать в вашей комнате у вашей кровати, а не как положено - за дверью или в соседней комнате. Так надо. - Он осмотрел типичный, совершенно не защищенный, будто картонный японский дом. Вернее, комнату. Ничем не выдал чисто профессионального презрения к такого рода "крепости". - Судя по тому, что сейчас видел, да и раньше наблюдал и слышал, ваша жизнь в опасности. Так позволите?
Разводить тут детский сад, когда...
Что за детский сад? Ведь моя цель - убить его. Так какая разница, как это будет сделано? Нет... есть. Я должен сам, своими руками ощутить кровь наследника и улыбнуться в лицо отца, потерявшего сына, и... Но что же не так? Что...

Он встал, осматриваясь. Решительно, самые идиотские дома - японские. В них не укрыться от врагов. Тебя могут заколоть даже не входя в комнату - проткнуть тонкую стену мечом и все. Это просто идиотизм, так пренебрежительно относиться к своей жизни. Бегло пробежался взглядом по окну, осмотрел углы, заглянул в указанную ему комнату. Чулан, ей богу. Но сойдет. Обустроить тут можно все не хуже, чем в...
Стоп. А я собрался тут обустраиваться? Какого черта?!
Тревожное, едва шевелившееся в душе до этого чувство, начало сеять почти панику. что непозволительно в его положении. Что происходит? Он не должен привязываться ни к месту, ни к людям. Ни, тем более, к этому конкретному человеку одиннадцати лет от роду. Ли спокойно выслушал Томохару до конца и лишь кивнул. Если мальчишка полагает, что эти "крысы" не посмеют его тронуть - тем лучше и проще для самого Ли. Но перехватить свою "добычу" он никому не позволит. Он видал уже такой взгляд у людей, уже решившихся на убийство. Он знал этот взгляд по собственному отражению в зеркале. Тот человек сегодня сделает попытку, и новый телохранитель ему ой, как не в тему.
- Хорошо, сяньшень. Я понял. Одна лишь ночь, потом - я буду спать рядом, но незримо для вас. - Что еще остается? наверное, лишь удалиться в свою комнату - приводить себя в порядок и собирать вещи. И да, отдать распоряжения на счет этой смежной комнаты. - Я вернусь через полчаса, сяньшень. Спасибо, что выбрали меня. - Никакой подобострастности. Но уважение и искренняя благодарность за выбор - да. Этот мальчик проживет недолго, но зато послужит вполне хорошим уроком для своего отца.

Уже вечером, когда в доме начали стихать разговоры и затухать огни, а Томохару явно вымотался за день, хотя и не показывал этого, Ли начал стелить свою постель у двери комнаты. За весь день, проведенный в главном доме, он узнал много нового и интересного - о себе, в том числе. Недовольство новым телохранителем было неявным, но колыхалось темными водами под гладкой поверхностью озера. Ему было плевать, а вот Томохару явно не... черт. Надо перестать думать об этом чертенке, который сейчас сидит и расчесывает свои великолепные волосы цвета ночи. Во всяком случае, не пялиться на него так. Ли сел на своей постели и прикрыл глаза, делая перед сном обычную дыхательную гимнастику. Еще не хватало на ночь возбудиться. И было бы из-за чего еще, кстати...

Дыхание мальчишки изменилось - стало дерганным, слишком глубоким и слишком горячим - это было слышно даже отсюда. Ли открыл глаза и посмотрел, как тот воюет с волосами, явно все больше раздражаясь и злясь на что-то, что Крису было неведомо. Пока что. Китаец напрягся, готовый в любой момент помочь.. в чем вот только? Что так всколыхнуло ледяное спокойствие мальчишки? Гормоны, что ли, взыграли?
Но почти сразу все разъяснилось. Томохару просто взрослел, и явно этот процесс ему не нравился. Или не нравилось то, как его заставляют взрослеть. Ли хмыкнул про себя, молча встал и подошел к кровати. Черт дери, этот ребенок совсем... ребенок. Хотя это не мешает относиться к нему с уважением за то, что сила духа в нем все равно есть. Ли протягивал сяньшеню свой нож, острый, как бритва, и красивый в своей простоте. Протягивал вперед рукоятью.
- Принятые решения незачем откладывать на завтра и на потом. Иначе, это не решения. Или же завтра решение уже примут за тебя. - Обрежет или нет? вот в чем вопрос. Самое странное, что этот пацан сейчас был еще притягательней, чем минуту назад, когда ледяная корка мнимого спокойствия еще не была расколота взрывом бушующих внутри чувств подростка, вдруг решившего протестовать против произвола взрослых. - И ты никому и ничего не должен.
Как он перешел на "ты" - не заметил. Но теперь он разговаривал даже не как телохранитель с господином, а как равный с равным, как мужчина с мужчиной. Не более и не менее.

мальчишка... совсем еще мальчишка. Потому что повелся на старое-доброе "а не слабак ли ты?". То бишь, Ли просто взял его на понт, как говорится, а тот попался. Но в уверенном движении детской, на удивление сильной руки, Ли уловил волю такую, что иной взрослый будет нервно курить в сторонке. Шурша осыпались волосы частью на пол, частью на кровать. Тихо лязгнул нож, падая на пол и подмигнув Ли своим холодным, радостным блеском - будто сталь безумно была счастлива срезать плоть. пусть даже такую вот, почти не живую. Зато шелковую и...
Так, волосы, как волосы... ничего такого сверх... Если бы не одно "но", Ли. Ты все время пялишься на мальчишку так, будто сожрать его хочешь. И да... сходил бы ты по девочкам, что ли. Или по мальчикам, а то скоро придется пацану объяснять про половое созревание.
Внутренний монолог никак не отразился на лице телохранителя, разве что чуть дрогнули губы в улыбке. Он поклонился Томохару и отступил на шаг от кровати.
- Я не забуду. И спасибо, за доверие. кстати... тебе так больше идет.
Он уже совсем было собрался прибрать в комнате - волосы на постели не слишком способствуют комфортному сну - когда мальчик поднял нож и залюбовался им, поглаживая почти любовно. Это был не то, чтобы любимый нож, но определенно один из лучших, что когда-либо были у него. Кристиан все же начал подбирать волосы с постели и пола, раздумывая. какое-то время была тишина, но противиться этой улыбке он не смог - мальчишка становился самим собой и невозможно было отказать ему в столь малом.
- Этот нож достался мне от напарника. Бери. Он твой. - Лишние слова вовсе ни к чему. Но только хреновая примета - связывать себя с будущей жертвой чем-то, что принадлежало тебе. - Наверное, стоит уже гасить свет...
Он посмотрел за окно - снег будто с ума сошел - все падал и падал, наращивая темп. Завтра во дворе будет настоящий занос. А вот сила ветра навевала мысль о настоящем буране. Даже стекла немного дрожали. Для Японии - неслыханное дело фактически. Ли наконец собрал все срезанные волосы и завернул их в один из своих платков. Поймав удивленный взгляд Томо, улыбнулся ему.
- Это надо будет сжечь. Иначе кто-то может воспользоваться ими. - Зачем он это ему поясняет? смысл-то?

Он собирался уже потушить свет, когда звон разбитого стекла заставил мышцы среагировать раньше, чем успевала соображать голова. Ли стальной пружиной выгнулся и в два прыжка достиг кровати, дернув на пол сяньшеня. Вовремя - там, где только что стоял мальчишка, красовался в стене метательный нож, с тонким, чуть изогнутым лезвием. Мальчишка лежал теперь на нем, что Ли тут же исправил, перекатившись еще ближе к кровати, наваливаясь на пацана и буквально прижимая его к полу, закрывая полностью жизненно важные органы последнего.
Затишье. Эти ублюдки видят, что творится в комнате. И чертово окно на уровне пола - следующий клинок полетит в их сторону. Если не пуля. Хотя, эти идиоты якудза настолько глупы и консервативны, что наверняка считают, что такого врага надо убивать непременно лезвием. Честно говоря, он ожидал личного нападения, не дистанции. Но с другой стороны, так несколько проще держать объект охраны в поле зрения. Кстати, объект охраны трепыхался под ним, заставив посмотреть строго.
- Тссс... под кровать. На счет три. Раз... - он взял у Томохару нож, который только вручил, замахнулся. - Два... - И бросил в светильник у кровати. Тот жалобно зазвенел дополнительной порцией стекла, только уже цветного, и просто погас. - Три.
Толкнув мальчика под кровать - вернее, фактически подпнув - Ли пополз к окну, по пути прихватив свой пистолет и пару ножей.
Давай, покажись, мразь...
Торчать у окна сейчас не самая удачная идея, зато приманка отличная.
Легкий блеск стали среди листвы вечнозеленого эвкалипта выдал с головой того, кто пришел за жизнью маленького наследника клана. Ни хрена... это моя привилегия, мразь... Он не стал миндальничать - просто выстрелил три раза подряд. Тихий вскрик, звон падающей стали. Самое поразительное, что при такой поганой подготовке, этот придурок, кажется, был один. Иногда глупость людская поражала даже воображение Ли. Он буквально пинком отодвинул створку окна, мельком глянув на кровать - все ли в порядке с Акане-младшим? Убедившись, что все хорошо - прекрасно, что мальчишке не приходится объяснять элементарных вещей, а-ля "Прячься и сиди тихо" - он кувырком выскользнул в сад. Никто не пытается убить уже его. Идиот действительно был один. Он вернулся в дом - труп найдут потом. В комнату как раз вошли люди Акане, вернее ворвались толпой, ища молодого хозяина и наставляя на ЛИ свои катаны да ножи. Ли лишь закатил глаза вверх. Идиоты. У него же пушка с еще восемнадцатью патронами в магазине. Придурки, блин...
- Он мертв, хозяин. Можно...

Он посмотрел на удаляющегося Томохару, потом - на тех, кто тут же ринулся исполнять приказ молодого господина. Что ж, субординация тут поставлена на ять. Ли лишь стынул одеяло с кровати, прихватил свой футон и направился вон из спальни вслед за сяньшенем. Нож из стенки он прихватил по пути - надо вернуть его в ножны, которые сейчас были у Томо. То, что в саду из кустов уже тащат тело неудавшегося убийцы, он увидел уже у порога комнаты, краем глаза - туда ему и дорога. Сад теперь был ярко освещен фонарями, окрики и команды были слышны отовсюду.
По пути он встретил Акане-старшего, кратко отчитался ему о произошедшем. Тот сдвинул брови и пошел в комнату сына, выяснять детали, бросив лишь замечание о том, что с Томохару он поговорит завтра. кивнув на это, Ли пошел дальше, в комнату для гостей - только там, по сути, мог укрыться юный Акане во избежании различных... Нет, не успел.
"мамки-няньки" судя по всему очень раздражали Томохару. Впрочем, Ли тоже. Правда. Сяньшен уже доказал сегодня, что далеко уже не мальчик, что может достойно вести себя даже перед лицом близкой смерти. Достоинство - вот главная добродетель человека, по мнению Ли. И этот пацан сегодня заслужил каплю уважения уже не раз и не два. Плакальщиц сдуло, словно ветром, стоило лишь Томохару приказать уйти - те косясь то на китайца-телохранителя, то на новую "прическу" их молодого господина, быстро засеменили к выходу, перешептываясь о случившемся. Завтра у Томо будет трудный день, судя по всему - сейчас его отец беспокоить не будет, но вот утром...
Ли молча прошел к постели сяньшеня, уже приготовленной прислугой, молча положил рядом с изголовьем нож, и также безмолвно начал готовить себе постель поперек входа - никто сегодня не войдет сюда без ведома Ли. Запах от одеяла заставил напрячься. Черт дери, что происходит? Почему это запах этого юнца его заставляет искать причины посещения ванной комнаты? Ли лишь силой воли заставил себя закрыть глаза.

Он все лежал и думал над тем, что происходит с его чувствами? Не может же, ей богу, одно единственное теплое и детское "спасибо" "врага" затмить все, что принесла его семья в семью Ли. Но едва различимое равномерное в тишине спальни дыхание ребенка почему-то настойчиво говорило об обратном.
Ли удалось заставить организм не бузить и подождать до утра. Не обращать внимания на запах. И не думать о том, как сильно хочется охранять его ближе - обнять и прижать к себе. Черт, Ли! Через пять дней ты его просто убьешь! как эти мрази убили твоего отца! очнись же, наконец, придурок! А через шесть дней, когда в доме будет смятение и неразбериха из-за гибели наследника, полиция просто разгромит этот клан. Что же ты творишь, а?
Он все же встал, подошел к окну и посмотрел на мельтешение в саду. Там все еще носились люди с фонарями, мелькали по снегу длинные серо-синие тени и слышались выкрики и приказы. Сад прочищали, надеясь найти там еще лазутчиков. Идиоты. Я же сказал, что он был один. Самонадеянный придурок.
Кристиан снова повернулся к мальчику и сделал шаг к его ложу. Ребенок действительно спал самым безмятежным сном, каким только можно представить. Удивительно, как быстро детская психика подстраивается под абсолютно любые события, даже если это собственная Смерть опалила щеку. Ли поправил на нем одеяло и.. одернул руку. Еще чего не хватало. С другой стороны, такое поведение не вызывает подозрений - как заботливый телохранитель, он должен печься и о здоровье Томохару. Он снова наклонился над мальчишкой и убрал длинные рваные пряди с его щеки и лба, чтоб не мешали спать. Ли выпрямился. прошел к своей постели и, не гася свет, все же лег. Уснуть получилось почти мгновенно, оставляя для бдения лишь часть сознания, способную тут же разбудить его в случае малейшей опасности.
Утро, как и ночь, выдалось сумасшедшим. впрочем, он сейчас просто наблюдал, как хмурый Томохару лениво ковыряет палочками в завтраке после... разговора с отцом. Ли присутствовал лишь опосредованно - его выставили за дверь, но приказали быть у самой двери, так что, он все слышал. Ну, Акане-старший хотя бы уберег сына от лишних глаз, пока втирал сыну про достоинство якудза и тому прочее. Мда... уже и начнешь думать, может, судьба сама наказывает тех, кто убил твою семью?

Малец что-то явно обдумывал, глядя на Криса и попивая свой чай. Ли же, в свою очередь, смотрел на юнца прямо, не отводя взгляда. Любой другой телохранитель уже давно бы пал ниц заподозрив, что чем-то провинился перед молодым господином. Но только не Ли. Этот просто ожидал, когда в голове парня созреет наконец вопрос и, оформившись в осмысленную фразу, выльется вопросом вслух. И точно, Томо почти сразу задал его. Правда, что ответить на это, Ли думал довольно долго по своим же меркам – с минуту.
- Я не думаю, что ваш отец одобрит эту идею, сяо яньшень… - он сделал паузу, вдоволь насладившись выражением лица мальчишки – тот явно вспыхнул гневом, когда услышал очередное доказательство того, что его желания и мысли, а также действия и поступки все еще серьезно зависят от одобрения отца. Но пауза была выдержана всего секунд в десять, после чего Ли кивнул. – Но если это останется между нами, согласен.
Повязать щенка секретом – хорошая идея. Тогда можно пришить его вообще вдалеке от дома, и никто даже не помешает им. И даже есть шанс остаться в живых чуть дольше, чем планировалось ранее.
- Тем более, что это станет довольно неожиданным оружием в ваших руках, сяньшень. Ведь вас, кажется, обучают лишь фехтованию и рукопашке. В якудза не принято использовать огнестрельное оружие, так? Это глупо, кстати. Потому как более умные сильные мира сего прекрасно понимают, как легко перебить любой клан, который пользует лишь холодное оружие, простым расстрелом, взяв тот в «клещи» кругом и просто изрешетив дом.
Он посмотрел на мальчишку, который явно был уже в восторге, и улыбнулся сам себе мысленно. Чжун, ты просто гений. Это будет действительно триумф – отвезти мальчишку за город, там грохнуть, и по частям прислать отцу. Пусть пострадает.
Но что-то в этом плане вызывало легкий протест, еще даже не осознанный. Только вот, что именно?

Кажется, мальчишка не знал, что его отец нанял именно его именно потому, что Ли был превосходным стрелком с обеих рук, что пистолетами он владел ничуть не хуже, чем мечом. Ни один из прежних телохранителей мальчишки не владел подобными навыками в совокупности. Ли лишь медленно моргнул и кивнул, наблюдая между делом за тем, как мальчик стаскивает с себя кимоно, как медленно оголяются сначала его хрупкие, совершенно по-детски острые ключицы и плечи. Нежная кожа и выступающие под ней ребра мальчишки заставили что-то шевельнуться так нехорошо внутри. Что-то, что всегда пряталось поглубже. Он и раньше предпочитал партнеров младше себя, но никогда не обращал внимания на... мальчишек. Настолько мальчишек. Ли нахмурился про себя, но взгляда не отвел - слишком бы это выглядело странно. И обычно, наследники действительно нисколько не смущались своих слуг и телохранителей - не то воспитание, чтобы обращать внимание на нечто, что все одно неизбежно будет находиться в комнате. затем кимоно сползло с бедер мальца и Ли окатило жаром, и тут же бросило в пот.
Что это со мной? это всего лишь щенок, который умрет... возможно, даже, сегодня.. что со мной?
Ли почти с облегчением заметил, как Томо натянул на себя футболку.
- Я и не недооцениваю. Я просто говорю то, что вижу - в клане не обучают стрельбе. Я вообще не заметил огнестрельного ни у кого, кроме меня и одного из охранников на воротах. А день да, свободен. По крайней мере, мне не поступало иных указаний от вашего отца, сяньшень.
Он наклонился, подобрал кимоно и аккуратно его сложил. Напоминать наследнику, что помимо футболки, не мешало бы еще и белье надеть с брюками - излишне. Да и выглядит этот пацан так... соблазнительно. Может, еще и натянуть его перед смертью? Чтобы унижение и боль его отца было сильнее? От этой мысли бросило снова в жар, но Ли лишь невозмутимо положил кимоно на стул рядом с кроватью в ожидании дальнейших вопросов или предложений.

Он способен принимать решения уже сейчас. Ему бы толкового помощника в делах, способного различить нюансы отношений между кланами да вести финансы, и даже сейчас мальчишка вполне справился бы с делами. Если бы только у него было время на это. Да, но вот "если бы"-то и мешается. Потому как на днях, а может быть, даже сегодня, Акане Томохару умрет. Ли, пока юноша одевался, тоже собирался, в том числе, убрал свою постель в шкаф и оделся попроще - джинсы, свитер, легкую куртку. Оба пистолета проверены и поставлены на предохранители. Еще он взял с собой старый револьвер. нигде не зарегистрированный, с которым можно вполне возиться для убийства мальчика. Зато потом доказать вину самого Ли будет ой, как не просто, и все будет выглядеть так. будто его подставили. Что ж, неплохо. Парню он лишь кивнул и пошел на выход, бдительно следя за тем, кто мимо них проходит, кто и как кланяется молодому господину. Парочка не слишком усердно поклонившихся молодчиков были поставлены на заметку для себя.
Зачем, Ли? ты же исчезнешь из поместья вместе со смертью мальчика. Так зачем ты это все делаешь?
На выходе одеты высокие армейские сапоги на удобной и толстой рифленой подошве. Он подождал, пока обуется сяньшень, у машины - завести мотор, прогревая для пацана салон, надо было заранее, но кто ж знал? когда парень уже был внутри, он быстро начал счищать наваливший на лобовое стекло и капот с крышей снег. Взмах широкой щеткой, и открывается лицо Томохару, от вида которого перехватывает дыхание и учащается пульс.
С чего бы это? Надо взять себя в руки. Я никогда не волновался так пере убийством. Я просто убивал, черт возьми. Так что же такое случилось на этот раз, когда я так близок к цели? к мести...
Мальчишка что-то разглядывал в салоне, кажется, атлас дорог, а может, какой-то рекламный проспект откопал в бардачке. Или просто свое что-то рассматривает - снаружи не видать. Но почему-то все время, пока Ли счищал снег с передней части машины, глаза не желали рассматривать что-то другое, чем лицо мальчишки. Но, наконец, он перешел на крышу, сбросил снег и с нее, закинул щетку в багажник и сел в старую, но вполне сносно выглядевшую "Тойоту", которую ему выделили при вступлении в должность телохранителя Томохару. Нажимая на газ, он думал о том, что от сидящего рядом подростка слишком уж приятно пахнет. Кажется, жасминовое мыло, которое, он знал, пользовал малец. Легкий, пьянящий и один из самых тонких ароматов. А в смешении с запахом кожи самого мальчишки это становилось тем, что могло опять возбудить. Как ночью.
Крис спокойно вел машину на север, к выезду из города. Там и пострелять есть и где, и застрелить - тоже.
- Не холодно? - он даже потянулся уже к регулятору температуры в салоне.