Сколько времени пришло? Он уже не помнил. Или все-таки не понимал? Сейчас это уже совершенно неважно. Томохару был уже в таком состоянии, когда и собственное имя вспомнить на удивление сложно, и мечтаешь только о том, чтобы причина была какай-то банальной, алкоголь, к примеру. Но все это лишь мечты, которым, увы, уже не суждено было сбыться.
Глава влиятельного клана, гордый, невозмутимый, якудза до мозга костей. Сейчас этого человека было невозможно увидеть в том, кого (а лучше всего будет сказать что) в очередной раз рывками поднимали на колени, кому чем-то плесками в лицо, чтобы он очнулся, и с новой силой принимались за прежнее.
Акане закашлялся, поперхнувшись уже неизвестно чем. Унижение, боль, страх и… непонимание захлестнули новой волной. Да, парень не понимал, чем он заслужил все это? Сколько их было? Пятеро, кажется, но уверенности не было с самого начала. Сколько времени прошло с того момента, как он сюда попал? На этот вопрос не просто не было ответа, Хару даже не брался примерно назвать возможное количество часов, хотя, наверное, скорее всего дней. Но все же главным вопросом был совершенно другой – за что? Ведь тот, кто сейчас сидел в центре комнаты и, не отрываясь, наблюдал за тем, как уже каким-то абсолютно неестественным образом терзали тело того, кто до последнего отдавал всего себя этому человеку. Томо и в самом деле впервые доверился кому-то настолько. И ведь все было хорошо… Что изменилось?
Впрочем, мысли о причинно-следственной подоплеке всего происходящего расплывались каким-то туманом в самом дальнем углу сознания молодого якудза. Уже почти двое суток боль, усталость и крайняя передозировка афродизиаками затмевали все мысли, кроме самых примитивных. Странно… никакой надежды не осталось.
Больно…

Тело била нескончаемая дрожь, боль затмевала рассудок, хотелось кричать, но не было ни сил, ни возможности. Единственным, чего он сейчас желал больше, чем что либо, так это потерять сознание, чтобы можно было не слышать и не видеть происходящее. Хотя конечно, и видеть, и слышать получалось с трудом, но все же чувства никак не желали оставлять истерзанное тело и сознание, отчего все происходящее казалось намного страшнее Ада. Отчаяние все плотнее окутывало молодого Акане, заставляя задыхаться. Но в этом нет ничего удивительного. Да, он всегда бдительно охранялся. Да, Ли никогда и никогда его не отпускал, не удостоверившись, что все будет безопасно, к тому же еще и посылал следом охрану, если не мог поехать сам. Но сейчас все было не так просто. Во-первых, человеку, сейчас так внимательно и оценивающе следящего за зрелищем разворачивающимся у него на глазах, доверились больше, чем стоило. А во-вторых... Ли уехал в командировку на несколько дней и вряд ли еще вернулся, а все его подчиненные не станут искать Акане если им не прикажет его помощник, прекрасно зная, что бывают случае, когда безопаснее для себя этого не делать.
Сознание наконец-то начало медленно, но верно уплывать, даря своему обладателю облегчение хотя бы не осознавать собственные муки, когда по комнате замельтешил новый силуэт, которого там до этого не было. Крики вынудили сжаться и задрожать сильнее, а почувствовав чьи-то руки Томохару беспомощно дернулся, инстинктивно пытаясь высвободиться. Но тело совершенно не слушалось и лишь почти беззвучный хриплый стон прошелестел по помещению. Однако объятия были совсем не такими, как все, что происходило до этого момента. От этого человека исходило какое-то знакомое тепло. Нет, Томо никогда раньше не чувствовал его так близко, но он точно его знал. В очередной раз закашлявшись, парень прищурился, из последних сил стараясь сфокусировать взгляд. И все-таки смог. Ли что-то говорил, Томохару слышал его голос, но не понимал ни слова из сказанного. Главным сейчас было другое -если Кристиан здесь, то... Голова с трудом повернулась, и Томо смог увидеть то, от чего его глаза загорелись такой яростной жестокостью и удовлетворением от увиденного, что теперь можно было успокоиться, понимая, что глава клана Акане все-таки не сломался, а душа просто пряталась где-то очень глубоко, истекая кровью и царапаясь за жизнь.
Он хотел опереться на что-нибудь, чтобы подняться, но рука совершенно отказывалась слушаться. В голове мелькнули картины воспоминаний о том, что его привязывали, причем старались сделать это как можно болезненнее, и новый стон вырвался из груди. А если нельзя подняться, то надо найти что-то маленькое и острое... Надо...

Как же сейчас хотелось, чтобы сознание все же не выдержало и отключилось. Хотелось на несколько мгновений забыться и позволить Крису делать все, что он посчитает нужным - уж что-что, а доверять этому мужчине Томохару научился уже очень давно и случаи, когда молодой глава клана позволял своему помощнику самому принимать решения не были исключениями, пусть и никогда не смогут оказаться в таком же количестве, что и приказы. Однако обморок сейчас не был выходом. Еще большего позора, чем есть сейчас, Акане старший не мог себе позволить. И пусть никто, кроме Ли не выживет и не узнает, но гордость и так слишком сильно пострадала. Он шипел от боли и озлобленно рычал на того же Кристиана, топчущего последние крошки гордости, хотя и понимал, что это необходимо. Еще и доктор потом будет осматривать... Проще зарезаться, чем терпеть все.
От вида и запаха чужих мучений и крови сознание начинало медленно, но верно проясняться. Томохару до крови прокусил губу, но все-таки смог сдержать вскрик и только сдавленно простонал, с огромным трудом и пошатываясь, буквально вскарабкался по стене. Он безудержно дрожал, но теперь все же стоял, и сам этот факт придавал сил. Якудза со звериным остервенением и удовлетворением наблюдал за тем, что делал Ли. Точнее за производимым его действием эффектом. В и без того холодных глазах загорелось болезненное, почти бешеное ледяное пламя, а губы растянулись в такой удовлетворенной усмешке, что самому Акане стало бы от нее не по себе, увидь он свое отражение в эти минуты. Для полной картины не хватало того крови этих корчащихся ничтожеств, стекающей по губам и подбородку.
Но, увы, просветление рассудка было недолгим. Голова снова закружилась и парень начал сползать вниз по стене. Он хотел удержаться, помогая себе еще и второй рукой, но успехом эта попытка не увенчалась. Рука так и отказывалась двигаться. Все-таки вырвали... Мысль эта была уже какой-то обреченной, а Томо зажмурился, глубоко дыша.
- Заканчивай уже. И помоги дойти до машины. - голос был хриплым, и слышно было, что эти несколько слов стоили огромных усилий, даже жертв, но в нем все еще слышались жесткие нотки, присущие только таким людям, как Акане.

Кристиан, кажется, наслаждался каждой секундой происходящего, каждой каплей боли и мучений, что он самолично доставлял тому, кто рискнул причинить вред, к тому же не только физический, тому, кого ему положено было охранять. Что ж, Томохару и сам бы в подобной ситуации поступил бы так же и, скорее всего, получал бы не меньше (а очень может быть, что и больше) удовольствия, да вот только вся загвоздка сейчас была в том, что это была не какая-то там похожая ситуация, и Акане старший был именно на своем месте, а не на месте Ли, так что наслаждаться было сложно. Или все-таки нет?
Он следил за каждым действием Криса и каждым движением теперь уже во всех смыслах бывшего любовника, слишком внимательно для того, чтобы это можно было назвать естественным вслушивался в крики и мольбу о пощаде. Умирающий просил прощения. Томо в эти мгновения разорвало бы от приступа истерического смеха, будь у него на это достаточно сил. Но их не было, и лицо парня оставалось все таким же серьезным. Но не все так легко. Никогда не бывает настолько легко, чтобы можно было все просто пережить. К тому же Акане-отец так и не смог воспитать в своем сыне бесчувствие и холодную ярость к врагам. Впрочем, это не совсем точно - воспитать-то эти качества старик смог, да вот только Хару все еще не мог воспринимать корчащегося в предсмертных пытках мужчину как стопроцентного врага.
Да, нервы наконец-то сдали. По щекам все-таки потекли слезы безысходности и боли, в то время как губы растянулись в беспомощно горькой усмешке. Так паршиво ему еще никогда не было. Хорошо хоть Кристиан сейчас был слишком увлечен местью, чтобы что-то заметить. Прекрасно понимая, к чему приведет такой нездоровый интерес Ли к зажигалкам, Томохару все же отвернулся, сглотнув. Нет, никогда ему не искоренить в себе эту слабость. Он слишком чувствителен для якудза. Но что поделать, если происходящее настолько сильно касается тебя самого? Впрочем, это все же исключительно минутная слабость. Если бы у Акане осталась возможность отомстить чуть позже, когда он хотя бы немного восстановится (строит признать, что сейчас он во всех отношениях был слишком слаб для мести, пусть даже и очень хотелось), то все было бы совершенно по-другому. Он бы действительно растянул удовольствие от мук этого... сейчас он больше всего был похож на уже покусанного какой-то рыбой червя. Однако пока еще произошедшее было слишком свежо в памяти, а это порождало лишь слабость.
Акане плохо помнил, как они наконец-то добрались до машины. Хотелось сопротивляться, пытаясь уберечь последние крохи гордости, да и было стыдно признаться, что боли уже хотелось сжаться в комок и никогда никого не подпускать ни к телу, ни к душе. Тем более, что Ли как никто другой знал, насколько низкий у Томо болевой порог. Что-что, а вот тело приучить к боли не удалось ни одному из тех мастеров, что в свое время занимались с мальчишкой. А теперь уже слишком поздно, чтобы не говорили. Тело болезненно вздрагивало от малейших прикосновений, а короткий крик не заставил себя ждать, когда руку заставили встать на место. От того, что уже ни на что не осталось сил, парень даже удивиться-то по-настоящему не смог, когда очутился в объятиях Криса. Стало невообразимо тепло, а дыхание постепенно все же начало выравниваться. Или только показалось? Простить? Ты еще долго придутся стараться заслужить прощения... А может, и не так долго, как хочется. Он простит. Простит, потому что уже и не такое прощал Ли. Забыть не сможет.
- Пять. - голос был тихим, но все же различимым. А после этого он просто закрыл глаза, как-то отдаленно удивляясь тому, что забыл, что у Криса дом не в поместье Акане, и больше ничего не говорил, постепенно проваливаясь в тяжелый, изматывающий и полный кошмарами сон.

Наверное, он не просто уснул, а все-таки провалился, пусть и частично, в какое-то беспамятство. Он хотел проснуться, но не мог. Хотел отмахнуться или отшатнуться от кошмаров. Хотел возмутиться и попытаться увернуться от прикосновений, но и ничего из этого он тоже не мог. Чьи-то руки осторожно, но уверенно куда-то его носили, потом раздевали, а теперь и вовсе скользили по телу, заставляя мелко дрожать. Вода помогла, и Томохару постепенно начал успокаиваться, дыша уже не так рвано и запуганно, даже каким-то забытым и захламленным уголком сознания он понимал, что с ним происходит, кто это все делает и что всеми этими действиями мужчина окончательно растоптал и без того жалкие остатки его гордости, но не было сил сопротивляться. А возможно, и желания.
На несколько мгновений Акане приоткрыл глаза, глубоко вздохнув, и снова опустил веки, словно давая свое молчаливое одобрение действиям Ли. С другой стороны, стоило только глазам закрыться, как Томо вновь начал проваливаться в какую-то липкую пустоту, из которой было на удивление сложно выкарабкаться. От то и дело мелькавших в памяти слишком ярких и отчетливых воспоминаний в добавок к и без того полной палитре неприятных ощущений добавилась еще и тошнота...
Оказавшись на чем-то мягком - скорее всего кровать... Опять меня нес. - Томохару нахмурился мысли о том, что с ним сейчас обращаются совсем не так, как положено, но и возражать не стал, хотя сознание уже, скажем так, пришло в себя достаточно для того, чтобы возмутиться. Он начинал чувствовать себя ребенком. Да, ребенком защищаемым от всего кем-то большим и сильным. Непривычное ощущение. Томо и не помнил уже, когда последний раз чувствовал что-то хоть отдаленно похожее.
Акане с трудом приоткрыл глаза, ища взглядом Ли, чтобы что-то сказать, но сил не было даже на самый тихий шепот. Оставалось только надеяться, что Крис до последнего сейчас будет вести себя с подопечным как с ребенком. Ребенком, которому было безумно страшно засыпать после слишком реалистичного кошмара, а сказать об этом не позволяла гордость, да и голос подкачал.
Побудь со мной...

Слабости. Даже не одна и не две, а больше. Как же долго он старался избежать именно подобной ситуации. Сколько усилий было приложено... И все для чего? Чтобы все старания рухнули вот так? Нет, конечно, Ли - отдельный случай и совершенно иной разговор, а те, чьи трупы сейчас превращались в пепел в том доме на другой стороне города никогда ничего уже не смогут оценить и осмыслить, но все же... Сам факт того, что не смотря на все старания, предосторожности и ограничения, его слабости сейчас были выставлены на показ, а это никак не могло улучшить состояние. И да, именно сейчас. Не там, среди боли, беспомощности и безвыходности, а здесь и сейчас. Но постепенно и это переставало иметь значение, сознание вновь начинало отключаться, решив, что пока поработало достаточно. Вот только теплое и совершенно неожиданное прикосновение к руке невольно заставило вздрогнуть и попытаться сфокусировать взгляд на сидящем рядом Ли. А ведь и в самом деле, когда этот мужчина был рядом, всегда становилось легче, что бы не происходило. Так что дрожь дрожью, а Томо едва заметно улыбнулся, закрывая глаза.

***
Все тело ныло, не переставая все время во сне. Хотя, если уж на то пошло, то и сном-то этот непрерывный поток кошмаров сложно было назвать. А потом Томохару просто провалился в темноту, тишину и пустоту, но боль так и не ушла. С трудом возвращаясь в реальность, приоткрывая глаза и пытаясь осмотреться, он не знал и даже предположить не мог, сколько времени прошло с тех пор, как он провалился в... сон. Тихий протяжный стон вырвался из груди, но открыть глаза достаточно для того, чтобы оценить происходящее вокруг так и не получилось.
- Ммм... - Томо зажмурился и, не открывая глаз, все же заставил себя приподняться на подушках, кусая губу, но не с силах сдержать новый стон. - Давно я так? - голос был хриплый и практически неузноваемый, но весьма радовало то, что теперь он по крайней мере был.

И снова тихий, на этот раз совсем уж сдавленный стон. Тело не смогло нормально двигаться, так что попытка подняться оказалась не слишком-то успешно, но зато Томохару практически с головой накрывало приятное, мягкое тепло исходящее явно не от одеяло. С одной стороны было приятно и уютно, но с другой... с другой это ощущение тепла в сочетании с обездвиженным телом вызвало такие ассоциации, которые в свою очередь вновь заставили вспомнить все случившееся и все так же ярко. Значит, это тепло было... Тепло человеческого тела... ЧТО?!
Жаль только, что голоса не было, когда Томо резко дернулся, инстинктивно пытаясь отстраниться, а еще лучше - подняться, иначе было бы много криков в адрес разных людей и с разной степенью цензуры. Однако, стоило только Акане успокоиться от первого шока от осознания части происходящего, как он огляделся и вот тут уж точно в сознании молодого человека все полетело кувырком. Ведь это же невообразимо! Просто уму непостижимо! Что тут вообще твориться?!
- Крис... - голос прозвучал как-то настороженно, словно парень боялся получить в ответ такую реакцию помощника, которая бы подтвердила его подозрения о том, что у последнего не все в порядке с головой. - Я, конечно, понимаю, что ты из-за меня устал, но не мог бы ты меня отпустить? И без того тело затекло совсем... - мысли о том, насколько вся эта ситуации неестественная отходили на второй план под напором мыслей о том, что в первую очередь надо привести в себя в человеческое состояние, а уж потом разбираться во всем остальном.

Пожалуй, реакция Кристиана на слова, хотя нет, скорее даже на голос Томо была намного...кхем... ярче, чем тот мог бы предположить, и это не считая того факта, что молодой хозяин действительно достаточно много простил сейчас уровню собственной оценки ситуации за счет того, что сам еще не совсем понимал, что происходит и быстрота и острота реакций были не на высоте. Но так или иначе, то, что в эти мгновения делал Ли, привело к тому, что молодой человек совершенно неподобающим для него образом удивленно захлопал глазами. Да уж... не припомню, чтобы хоть раз в жизни такое видел. Так что совершенно не стоит удивляться тому, что как только мужчина скрылся за поворотом в кухню, Томохару хрипло и почти беззвучно рассмеялся, каким-то отдаленным уголком сознания удивляясь тому, как он вообще сейчас способен на настолько положительную эмоцию.
Зато, когда помощник вернулся в комнату, Акане старший все-таки прищурился, а потом и нахмурился, внимательно следя за каждым движением вошедшего и настойчиво стараясь поймать его взгляд. Но в нынешнем его состоянии упорство и настойчивость долго не могли продержаться, так что парень лишь устало и как-то обреченно вздохнул и потянулся к чаю.
- Так-так-так... Ли-сан, скажи-ка мне, почему ты не смотришь мне в глаза. Я, если честно, даже и не помню, когда такое случалось в последний раз. - голос так и не появлялся, так что приходилось сглатывать после каждого слова и говорить медленнее, чем хотелось бы. Не было злости или слишком уж обостренной настороженности. Возможно, просто потому, что все чувства уже притупились, а времени на то, чтобы они пришли в свое привычное состояние еще не было. Зато был интерес. Да, именно интерес. Ведь что-то явно было не так. Или все-таки кажется? Нет, ну не могу же я так быстро стать параноиком...
- А уж чтобы ты впервые в жизни кланялся мне - да и кому-либо еще - так низко и... по-японски так это совершенно неестественно. - он едва заметно улыбнулся, однако вероятность того, что кто-то мог бы заметить такое жалкое подобие улыбке минимальная. - Насколько я помню, ты всего лишь обнаглел во сне до такой степени, что обнимал меня... А за это я слишком сильно тебя наказывать не буду, и ты это знаешь. Или я что-то пропустил? - на этот раз в глазах Томозару блеснули тени огоньков (смеси из игривого лукавства и требовательной жесткости), чье место всегда было в холодных глазах якузда, но время лечит не настолько быстро, чтобы они вернулись туда окончательно так быстро и полноправно.
- И посмотри мне уже в глаза!

Акане почему-то был совершенно уверен в том, что мужчина, стоявший теперь рядом, ничего плохого не сможет ему сделать. Не потому что не осмелится, просто не сделает. Не убил же он его в свое время. Какое-то время парень еще недоверчиво хмурился - все-таки ему казалось, что в глазах помощника было-таки что-то подозрительное. Но теперь уже тихий и усталый голос Ли постепенно немного успокоил. Успокоил настолько, что прищур перешел в лукавую, пусть даже еще не такую как всегда, улыбку.
- Неправильное? - что-то в этой формулировке было значимым, однако для того, чтобы в нынешнем его состоянии вспомнить, что именно, потребовалась еще пара мгновений. - Ах да... я и забыл, что ты у нас тоже мальчиками интересуешься. Только я же вроде староват уже для твоих вкусов? - хриплый и едва различимый смех прошелестел по комнате и тут же стих. Ни мозг, ни тело не хотели радоваться.
Глоток чая он еще смог осилить, и стоит признать, что после него стало немного легче. Но как бы Томохару не старался, с едой все было слишком плохо. Боль по телу разливалась от каждого, даже малейшего движения. Как только Кристиан решил попробовать его покормить, Акане мгновенно вспыхнул, но уже в следующую секунду успокоился. Тихий вздох, и он приоткрыл рот, молча беря предложенный салат. Поморщиться, глотая, чтобы снова разомкнуть губы в ожидании. Да, он отлично понимал, как сейчас выглядит, но не время задумываться о таких мелочах, тем более, что кто-кто, а Ли его еще и не таким знал. К тому же, Крису еще долго придется отрабатывать это свое опоздание.
- Хм... - конечно, с одной стороны, это не самый логичный вопрос в подобной ситуации, но с другой, он отвлекал от кошмарных воспоминаний. - Думаю, мне и то, и другое. А книги какие-нибудь, чтобы мне понравились у тебя есть? - уверенность в том, что Кристиан разбирается во вкусах Акане старшего, а может, даже еще и лучше его самого, была стопроцентная.
К тому времени, как с едой было покончено, мысли в очередной раз ушли совершенно не в ту сторону, где они могли бы успокоиться.
- Как долго я там был? - голос был тихим, и было видно, сколько усилий он требует. Но Томо надо было это знать. Знать точно, чтобы понять. Понять, осознать и попытаться со временем забыть.

Оказывается, Томохару уже привык к тому, что Ли - исключение из всех его правил. Осознание это пришло совершенно неожиданно и нежданно. Но, если задуматься, то так ведь оно и было. При чем уже очень давно. Только Кристиан знал о всех его слабостях, видел его в такие моменты, за которые убьют, лишат наследства и напрочь перестанут уважать. Только этот мужчина не убил, когда имел и возможность, и желание. Только он всегда был рядом и никогда не предавал. Взгляд Акане немного изменился пока он наблюдал за спиной помощника, ходившего на кухню. В глазах было что-то, чего там и быть-то не могло. Впрочем, сам Хару тоже ничего необычного в себе не заметил, а все странности из взгляда уже исчезли к тому времени, как Ли повернулся обратно. Так что скорее всего показалось.
- Давай посмотрим что-нибудь ненавязчивое и с хорошим концом. Только поправь мне подушки и помоги сесть поудобнее. - к этой просьбе не примешивалось ни смущения, ни неловкости, ни даже гордость о себе ничего не говорила. А зачем? После одной весьма памятной болезни когда-то давно, еще в детстве, когда Томо наглотался всего - стыда, смущения, бунтующей гордости, его уже не беспокоили такие вещи, когда дело касалось Ли. Это исключение. Одно единственное исключение. - А почитаешь ты мне вечером. Уж чего-чего, а засыпать в молчании и одиночестве было сейчас невообразимо страшно. Но до тех пор, пока об этом страхе знает только Крис, о нем можно не молчать. В любом случае, сейчас намного больше волновало другое.
- Трое суток... - Акане не успел заметить, когда мысли превратились в вымученный шепот. Голос дрогнул, а пальцы сжали одеяло. Слишком свежие и болезненные воспоминания нахлынули с такой силой, что молодой глава клана (пусть сейчас таковым он совершенно не казался) начал задыхаться, глядя прямо перед собой почти остекленевшим взглядом и не видя ничего из того, что было сейчас, а только то, что происходило эти трое суток.