Ну, что тут скажешь? Не мог мужчина быть с этим французом таким же, как и со всеми. Ведь если задуматься и признаться самому себе, то в любой другой ситуации за такие слова о якудза, в которых было столько смеха, что мальчишке и смеяться-то не надо было, сказавший валялся бы уже у ног Акане с простреленной башкой или вскрытым брюхом, и даже любовников даже недельной продолжительности нельзя было бы спасти. А этом практически совершенно незнакомый парень уже почти вил из него веревки и ведь совершенно не осознавал всей серьезности такого поворота событий.
- С чего ты взял? Каждый человек чего-то боится... Бесстрашие это только сказка. Ну, в крайнем случае просто неуравновешенная психика, - Иссей задумчиво улыбнулся, заглядывая французу в глаза, почти незаметно для себя самого обнимая его за шею.
- А это уже от тебя зависит... - тихо выдохнуть в губы, позволяя себя целовать, неосознанно отвечая не менее жарко, притягивая еще ближе к себе, приподнимаясь и, что самое худшее, так же неосознанно чуть раздвигая ноги...
Звуки фейерверков были как нельзя кстати. Акане вздрогнул и невольно смутился тому, в каком положении успел оказаться. Ну, вот и кто мне скажет, какого черта я творю? Услышав-таки то, что Люпен бормотал себе под нос, японец как-то практически молниеносно осознал две вещи - не один мальчишка "кажется немного...", а во-вторых, Акане слишком расслабился, позволил себе забыться и вот вам последствия.
Но отстраняться не хотелось. Он устроился на коленях парня, удобнее перехватывая плечи и на какое-то мгновение прикрыл глаза, отчаянно пытаясь понять, что же такого в этом французишке, что так манит к себе, заставляя наплевать на многие принципы и предосторожности. Мужчина сам не заметил, когда именно повернулся и замер, с легкой и какой-то ностальгической улыбкой наблюдая за тем, как на небе расцветают огни.
- Очень... - вздрогнуть, не поворачиваясь и стараясь не отвлекаться, чтобы то самое немного не переросло во что-то большее. Только вот выдержка снова подверглась испытанию, и Иссей почти проиграл, целуя жарче, обнимая крепче, почти мурлыча в губы, но...
- Чего того?! Ты что, совсем охренел?! - да, он густо залился краской, но в глазах Акане сверкало такое возмущение и злоба, что плевать он хотел на то, что рядом с этим парнем его слишком часто "радует" своим появлением смущение.
Собственно, именно здесь по закону жанра должна последовать звонкая пощечина, только вот земля пухом тому, кто рискнет хотя бы предположить, что Акане поведет себя как женщина. Да и отвратительно милая улыбка не предвещала ничего хорошего. А посему мужчина просто поднялся, сбрасывая медведя на пол кабинки и удобнее расположился напротив Люпена.
- Что ж... А теперь расскажи, а главное - покажи, что, куда, каким местом и по какому ты хочешь. Во всех деталях и подробностях и исключительно на себе, - криво усмехнувшись, Акане в очередной раз сверкнул глазами, привычным жестом доставая четки, которые опять пришлось перехватывать в другую руку. Только вот на мгновение на лице мелькнула усталость и разочарование, но слишком мимолетно, чтобы можно было заметить кому-то, кто не знал его достаточно хорошо.
А таковых здесь нет, не так ли?

Намеки? Какие намеки? Ничего не знаю ХD

- Suki desu ka?* - тихо выдохнув, мужчина как-то задумчиво и неуверенно приподнял брови, пытаясь не думать, а почему же ему так хочется слышать именно это, именно от этого человека, именно здесь и сейчас. На какое-то мгновение Акане даже почти остановился, готовый отступить то своих слов и своего решения, но тогда это был бы уже не он. Даже не тот неизвестный почти никому Иссей, любящий стихи и цветущую сакуру в лунных лучах, никогда не менял своих решений. Романтизм еще не признак идиотизма.
- А ты постарайся. Или настолько слаб духом и телом, что не способен переступить через себя и приложить чуть больше сил? - насмехаться-то он еще мог, а вот с тем, чтобы не смотреть на раздевающегося парня ТАК завороженно были определенные проблемы. Да и картавость француза вызывала определенную слабость.
Иссей совершенно не узнавал себя. Да, он прекрасно оценивал всю сложность того, что за рабочей маской скрывался более... домашний (?) Акане, но все же то, каким он был здесь и сейчас рядом с этим по сути совсем еще мальчишкой романтика была какая-то уж слишком концентрированная. К тому же... Люпен наглым образом его не просто соблазнял, а даже совращал. Настолько, что кумиче уже не мог сопротивляться. Ничему.
Лишь чуть слышно простонать, едва заметно вздрагивая от прикосновений и невольно чуть опустить веки, наблюдая за французом. Похоже, что сейчас он мог лишь наблюдать и наслаждаться лаской и прикосновениями. Губы и дыхание на коже почти сводили с ума, но в том-то и дело, что только почти. Хотя нет. Пока что лишь почти, но совсем немного оставалось до того, чтобы совсем. И с этим надо было что-то делать.
- А вот это очень хороший вопрос. А главное - взаимный... - чуть слышно выдохнуть со стоном, заглядывая в глаза парню и делая то, что в данной ситуации было практически невозможным.
Иссей запустил пальцы в волосы Люпена, прикусывая губу изнутри и беспощадно борясь с самим собой в первую очередь. Но это было все-таки меньшим из зол. Так что Акане все-таки смог осторожно оттянуть француза от себя и осторожно, чуть морщась, опуститься на колени рядом с ним.
- Не здесь. Потерпи до ночи... - тихо выдохнуть в губы, притягивая ближе к себе и целуя уже совсем не так легко, как еще несколько минут назад это сделал сам француз. Хотелось большего, и японец просто не мог этого отрицать, но... Но поддаться искушению здесь и сейчас... Он никогда не сможет простить этого самому себе, а сие не есть хорошо.

*Нравится, говоришь? (яп.)

Этот мальчишка делал с ним то, что ему было ну совершенно не положено. Иссей и сам понять не мог, как так случилось, что он всего за какие-то там сутки позволил какому-то практически неизвестному юнцу довести себя до такого состояния, о котором мечтали все его любовники и смог до этого только один, да и то после многих лет работы бок о бок и еще нескольких месяцев прошедших до тех пор, пока Акане не подпустил его достаточно близко для того, чтобы вообще сделать что-то хоть на миллиметр из ряда вон выходящее.
А сейчас что? Появился вчера какой-то щенок, да и то появился совершенно случайно, потому что по какому-то жуткому совпадению оказался в квартире у своих дружков в совершенно неподходящее время. Так вот, появился, повозмущался, попытался даже жизни учить, потом по какой-то неимоверной глупости впустил к себе в дом, а о том, что было после так и вообще не стоит заикаться.
Но так или иначе, а все зашло слишком далеко. Слишком, но...
Тот простой факт, что мальчишка этот все-таки смог сдержаться и действительно остановиться в такой момент, говорил об очень и очень многом. Стоит даже признать, что в первое мгновение мужчина смотрел на него почти недоуменно. Нет, даже сомнений быть не может в том, что если бы мальчишка не остановился сам, то Акане заставил бы его остановиться, и чудом было бы еще, если бы француз после этого не остался инвалидом, но все же... Было в этом жесте что-то, что заставляло задуматься. Задуматься и еще раз заглянуть в себя, пытаясь понять, что же именно притягивает к этому щенку и что, собственно, придает такую значимость всем его поступкам. Почему он вообще может их совершать.
Целовать глубже и жарче, с трудом останавливая уже самого себя, пытаясь уделить немного больше внимания мыслям, вглядываясь в глаза парня, словно пытаясь увидеть насквозь не только его, но и его душу, понять, что им движет и почему...
Но все-таки Иссей снова еще немного смутился от такого шепота. Нет, дело было не в том, что он никогда не слышал ничего подобного в свой адрес. Как раз наоборот. Но Люпен каким-то необъяснимым способом заставлял поверить в их правдивость, а это обладало уже совершенно другим эффектом.
Удивление от столь наглого заявление сменилось тихим, едва различимым, но все-таки отчетливо мягким смехом. Да, все-таки было в этом пареньке что-то, что посылало к черту и еще дальше, все принципы и морали Акане.
- Раз уж я обещал Рейджи присмотреть за тобой, то до их выписки точно далеко не исчезну, но... - французу так и не суждено было узнать весь смысл этого "но", ибо его следующие слова не просто заставили японца замолчать, а даже вскинуть брови, в первые несколько мгновений глядя на мальчишку, как на полнейшего идиота.
Однако... при всем при этом, мужчина как-то медленно, но все же взял у парня телефон и вписал-таки туда свой номер. Даже не рабочий. Личный.
- Если этот номер когда-нибудь каким-нибудь способом узнает кто-то, кроме владельца данного конкретного телефона... - да, в голосе звучала ледяная и абсолютно официальная угроза, и ничто не могло бы сейчас никого навести на идиотскую мысль, что Иссей несерьезен. - Я тебя лично расчленю.
Но холод и сталь почти мгновенно сменились едва заметной и какой-то робкой улыбкой, когда мужчина возвращал обратно телефон, легко скользя пальцами вверх по рукам парня.
Пора была успокаиваться и приходить в себя.
Хотя бы до дома...
Дома?!