Нет, день определенно был, мягко скажем, паршивым. Хотя бы потому, что довел до того, что злой, а может даже, злобствующий Иссей сидел по среди ночи в зале и чувствовал себя бабой уже просто оттого, что был в юкате*.  А это было ой как плохо. Нет, не столько для него, сколько для окружающих. И не надо говорить, что это он во всем виноват!
А что вы хотели?! С какой это стати этот щенок так себя с ним вел? Да, конечно, Акане никак не мог отрицать, что было приятно, тем более после того, как он навел о парне справки, то есть узнал, что особой верностью и постоянностью тот не отличался, а тут вдруг такое, но...
Но все же, кто сможет возразить такому простому факту, как тот, что Иссей все-таки был не кто-нибудь, а кумиче, да еще и старше этого французика на половину его жизни. Ну да, да, он просто не привык к тому, чтобы его так... опекали?
Несомненно, все это говорило лишь о том, что для мальчишки он был чем-то сравнительно серьезным, но вашу мать! Какого хрена с ним обращались как с бабой?! Да, он все-таки не самую...мм... мужественную роль играет в их отношениях, но он никогда и не с кем на нее не претендовал, но какого черта?! Это было уже слишком! Акане все-таки взрослый мужчина, ценящий свою свободу, даже если он немного и способен ее ограничить именно для этого французского щенка...
Который, кстати, как раз выходил... Нет, как раз выгружался из машины какими-то... Вот ж сука французская...
Иссей внимательно наблюдал из-за шторы за тем, как Рики вернулся в обществе троих своих "коллег", да еще и в практически бессознательном состоянии. И после этого он еще смеет истерить мне? М-да... ну и дети пошли.
А вот за остальным представлением, развернувшимся уже после того, как ухмыляющийся европеец первый вошел в квартиру, Акане наблюдал прислонившись плечом к косяку и даже не пытаясь скрыть всех мыслей, который так ярко иллюстрировались вскинутыми бровями и криво ухмылкой.
За поцелуй якудза был готов собственноручно отстрелить незнакомцу яйца, но придется это поручить детям** просто потому, что во-первых, рука все-таки еще не до конца слушалась, а во-вторых, не хотелось создавать проблемы из-за сбегущихся на шум соседей. Впрочем, был во всем этом и большой плюс - реакция самого Рики. Но Иссей все же был сейчас слишком зол на мальчишку, чтобы только из-за одного этого спустить ему все с рук. Хотя, конечно, теперь он все же почти готов сменить гнев на милость.
Оказавшись не слишком удобно зажатым между косяком и французом, мужчина все-таки на мгновение замер, распахивая глаза и затаив дыхание. Похоже, все-таки in vino veritas...*** Чуть смущенно, он все-таки мягко улыбнулся, но тут же улыбку эту спрятал, пытаясь дотащить парня хотя бы до дивана.
- Даже если и так, то не ты ли мне говорил, что не пьешь много? - в голосе снова прорезалась сталь, тем более, что...
- Рики, какого хуя?! Ты совсем страх и совесть потерял заявляться ко мне в чужой поношенной рубашке?! - а вот теперь он точно кому-то будет долго и мучительно устраивать замечательную и запоминающуюся кастрацию. И этот счастливчик сейчас с идиотской улыбкой валялся поперек своего же дивана.
Убью суку, если хоть какие-то подозрения останутся...

* летнее кумино, так же используемое как домашняя одежда
** обращение главы клана к остальным его членам, особенно младших "чинов"
*** истина в вине (лат.)

Вот думайте, что хотите, но в таком состоянии француз вызывал у кумиче лишь улыбку. Нет, ну а что? Вы бы попробовали ему завтра утром рассказать все это - а лучше всего снять и показать - развлечение одно из лучших, ведь эта пытающая сравняться с парочкой своих дружков в пафосности болонка будет возмущаться и все отрицать - прелесть, а не вид. Да и сейчас... он был слишком мил, чтобы злиться. Это, кстати, было одной из причин того, что Иссея настораживало слишком близкое и частое пребывание рядом с Рики.
Но все-таки этому мальчишке определенно нельзя было противится. Страшно признаться, но для Акане он стал очень даже серьезной слабостью, пусть мужчина пока и не торопился публично, а главное самому французу в это признаваться.
Да уж, истина в вине, иначе вряд ли бы японец поверил всему этому бреду про конкурс, но сейчас просто невозможно было поверить в наигранность реакций и поведения Рики. Да и не в его это все было стиле. Возможно, они действительно еще практически ничего друг о друге не знают, но ведь бывают такие случаи, когда в подобном и необходимости-то нет - есть что-то другое, более убедительное, что позволяет понять намного лучше, чем знание каких-то пресловутых мелочей.
Впрочем, как бы там ни был, но Иссей вдруг решил, что нагло пакостить для собственного удовлетворения. Ну, а почему бы и нет? Он же мальчишку простил? Простил. А то, что еще об этом не сказал, такая мелочь.
Устроившись на диване рядом с ним, мужчина ловко выхватил колокольчик из пальцев Рики и с невозмутимым видом так же ловко завязал ленточку у него на шеи.
А вот теперь можно было и обнять, невольно морщась от окутавшего парня перегара, но и это можно пережить. Тем более, что мальчишка этот все-таки решился, пусть и в таком состоянии, но назвать Акане по имени. За такое ему даже простилось обращение, что позволялось до этого исключительно любимой и лично избалованной сестренке.
Так что и это недоразумение французское побаловать можно. Лукаво улыбнувшись себе под нос, мужчина наклонился еще ближе, жарко выдыхая парню в губы и не менее жарко целуя, страстно и безудержно, без зазрения совести пытаясь довести пьяного мальчишку до такого состояния, в котором спать будет не слишком удобно, одними поцелуями, прекрасно зная, что с таком виде он точно не сможет что либо, кроме сна. Да, самое большое удовольствие - мелко напакостить.
Переживал - это очень и очень хорошо, нооо...
- Несомненно. Однако... - Иссей лукаво улыбнулся парню, наконец-то оторвавшись от губ настолько, чтобы можно было что-то сказать. - Могу поспорить, что докажу, что ты далеко не трезв, - сложно было скрыть самодовольную улыбку в предвкушении неминуемой победы, но он старался. Очень старался.

С каждой проходящей минутой довольная ухмылка от предвкушения неминуемой победы над наглым мальчишкой становилась все шире. А, собственно, почему бы и нет? И так хватало с него, что Акане вообще был с кем-то настолько младше себя, да еще столькое ему позволялось.
Так что своеобразный реванш Иссею полагался. Или проверка на вшивость. Тут уж как посмотреть. Факт был лишь в том, что японец теперь точно не собирался останавливаться и отступать от задуманного. Оставалось только привести приговор в действие.
Целовать, целовать не останавливаясь и лукаво улыбаться в губы, мурлыча что-то совершенно неразборчивое себе под нос, но при этом очень и очень внимательно случая парня. Он слушал, следил, цепко улавливал каждую мелочь, пытаясь оценить состояние и, скажем так, работоспособность француза в его нынешнем состоянии с минимальной погрешностью. Да, успех был почти гарантирован, но и промахов быть не должно, потому как ставки будут слишком велики. Они должны быть велики, чтобы мальчишка повелся. И Акане это сделает. Но заманить с выгодой для себя - это одно, а вот заманить и по велению какого-то слишком капризного случая - совсем другое.
Но не время было наступать. Как раз наоборот. Это я тебе завтра расскажу, что все было любя...
Оставалось лишь обворожительно улыбнуться, снова наклоняясь ближе и с почти невинным видом вырисовывать какие-то узоры на груди парня, снова целуя и изредка прикусывая его губы.
- Ну что ты... все гораздо проще, - лукаво улыбнувшись, Акане начал неторопливо раздевать парня - ну не в одежде же ему спать. - Если ты сможешь выговорить одну японскую скороговорку, которую я тебе расскажу, то этого будет достаточно, чтобы убедить меня, - жарко выдохнуть в губы, приподнимая Рики и ненавязчиво, но достаточно уверенно подталкивая его к спальне, ибо нехрен спать где попало, а потом ныть еще больше, потому что кроме опохмела будет еще и все тело болеть из-за такого сна.
Довести до кровати, толкнуть на нее мягко и снова устроиться сверху. Ну что ж, тут тоже все средства хороши. Лукаво улыбнуться, заглядывая в глаза и почти бездумно лаская его тело. И все-таки хорошо, что он рядом... Но об это можно подумать позже. Много позже, а сейчас...
- Но спорю, что ты этого все-таки не сможешь, - практически мурлыкнуть в губы, в очередной раз жарко целуя, но тут же невинно устраиваясь спать рядом с мальчишкой. - Спорю. Спорю с такой уверенностью, что если проиграю, получишь меня в рабство на целые сутки... - шепот был почти удушающе жарким, а глаза у Иссея блестели так, что в темноте его можно было принять за дикого кота. Что скажешь, Буратино? - У тебя же был такой большой список всяких "хочу", а тут ты сможешь получить их все...
Наверное, примерно так и мог выглядеть когда-то Злей-Искуситель. Соблазнительный, страстный, но такой невинный, что его просто невозможно было в чем-либо заподозрить. Тем более на не совсем трезвую голову.
- Конечно, если я все-таки окажусь прав, то получу то же самое и от тебя, но ведь ты же трезв, а значит все сможешь и у меня не остается шансов.
Три... два... один... и-и-и...

И-и-и... И мальчик попался.
Собственно именно этого Акане и добивался. Да, он отлично предполагал и хорошо все просчитал, но все-таки так приятно осознавать, что все расчеты оказались верны. К тому же... как бы Иссей не любил пьянство, искоренял его среди своих подчиненный и нисколько не скрывал свое отвращение к пьяным, сейчас он никак не мог отрицать того, что Рики сейчас был больше, чем мил.
Так что улыбался он в губы француза, позволяя себя немного раздеть и обвивая руками его шею, ненавязчиво притягивая его еще ближе к себе. При всем при этом, было очень даже замечательно осознавать, что такую реакцию вызывала наживка. Собственно, глядя сейчас на Люпена, Иссей и принял окончательное решение. Все-таки рано или поздно надо было возвращаться домой, там уж без него и так проблем начинало накапливаться больше, чем можно было себе позволить. Но и отказываться от француза Акане тоже не собирался. Приоритеты уже достаточно долго боролись в голове якудза, и идеальный расклад пришел именно сейчас.
- Ты же знаешь, что я в тебя верю, но... - лукаво улыбнувшись, японец на мгновение увернулся, пытаясь дотянуться до тумбочки. И не надо делать поспешные и совершенно ошибочные выводы. А ведь все-таки оказывается, что диктофон в телефоне может иногда очень даже пригодиться. И это при том, что Акане всегда считал, что у каждой вещи должно быть свое предназначение, а современные телефоны, в которых для полного счастья только овощерезки и не хватает его всегда заставляли задаваться вопросом - ну нахрена все это в куске железа, предназначение которого звонить? Но не сейчас. Главное, чтобы Рики не особенно вдумывался во все действия Акане, а это уже, как говориться, дело техники, на которую мужчина пока еще не жаловался.
- Конечно сможешь, но все-таки обещай мне, что если проиграешь, то я буду распоряжаться не только своим, но и твоим задом, - мурлыкнуть в губы, чуть приподнимаясь на локтях, чтобы быть еще ближе к губам, едва ощутимо касаясь их своих, но лишь говоря, а не целуя. Сволочь, да, но что ж поделаешь?
А дождавшись положительного и почти торжественного ответа, Акане, как и полагается по закону жанра, жарко припал поцелуем к губам мальчишки, чувствуя себя дрессировщиком.
- Ну, а теперь покажи мне на что ты способен, - сложно было сдержать лукавую усмешку в предвкушении легкой победы, но Акане старался, легко скользя пальцами по шее и плечам Рики, маня. Хотя нет, заманивая. Тебе потом и самому понравится большая часть проигрыша. - - А теперь повтори: Канда каджичё кадо но каджия но Канбэи-сан га качигури катта га катакутэ камэнаи камисан га каншяку окошитэ кари-кари кандара кари-кари камэта.*
Вот ты и проиграл.

*Текст скороговорки представляет собой непереводимую игру слов на тему того, что некий Канбэи-сан купил слишком твердые орехи.

Нет, все это было вполне предсказуемо, ожидаемо, запланировано, но... Но и Рики тоже совершенно выбивал из колеи. Впрочем, как и всегда. Да, конечно, Иссей и не собирался повторять, не собирался отступать от своего, но... Но что мешало ему все жарче целовать, обнимая и бездумно бродя пальцами по спине парня, улыбаясь мягко себе под нос и как-то тихо, если можно так сказать, радуясь тому, что хотя бы в таком состоянии мальчишка этот говорит то, что думает.
Несомненно, он и в обычной-то жизни не особо скрывал все. что творилось у него в голове, но все же и у такого человека как Акане в какие-то моменты просыпалось то отвратительное чувство неуверенности в себе, что рано или поздно приходила к любому, кто любит - Вашу мать, да что б я это хоть раз вслух сказал! - и счастлив с объектом этой самой любви, пусть он даже себе самому еще не до конца признался в наличии такого чувства.
Но то, что говорил и делал сейчас Дьедерик четко и ясно давало понять, что предложение о переезде обратно в Японию вместе может получить именно тот ответ, о котором и мечтает теперь уже Акане. Странно все-таки было ощущать себя в подобном положении, тем более после всего, что было у них с Масаюки. Конечно, Иссей не сможет утверждать, что тогда он ничего не чувствовал и отношения те были исключительно для комфорта и наличия верного любовника под рукой, но все же... Сейчас было уже совсем не то и совсем не так.
С Рики он буквально чувствовал себя совершенно другим человеком. Это пугало, но в  то же время будто бы литрами вливало адреналин в кровь. Да, он ничего этого не показывал, но были люди, которые знали его достаточно хорошо, чтобы заметить изменения в характере, начавшие все чаще проявляться в нерабочее время. Складывалось впечатление, что Акане решился-таки время от времени давать волю тому романтичному лирику Иссей, что все это время был так тщательно спрятан за семью замками, запертыми мужчиной лично.
Улыбнуться в губы, слушая полнейший бред француза, тихо рассмеяться и... И мягко обнять чуть крепче, накрывая обоих одеялом и тоже прикрывая глаза.
И как же хорош было, что и Рики был пьян и уже в полудреме, и свет в комнате был выключен, иначе Акане бы точно от смущения сквозь землю провалился, слыша почти неразборчивое, но от этого не менее искреннее бормотания засыпающего француза.
- И я только за... - шепнуть едва различимо, очень надеясь, что его не услышат, а если и услышат, то не вспомнят. Потому как в противном случае он точно не будет знать, куда деться от смущения.
Да что ж со мной делает этот щенок...

Да уж, утро было... Как бы все-таки лучше описать? Как говорит все тот же Люпен, это так миииило. Но это одно, а то, что француз вел себя в таком состоянии еще наглее, чем обычно. Впрочем, как ни странно, японец готов был ему все это простить. Это-то и было самым необъяснимым.
Акане никогда и никому не позволял его так нагло эксплуатировать, да еще и совершенно безнаказанно. Только вот проблема вся была в том, что этот мальчишка совершенно не ценил данного факта. Но еще более удивительным было то, что Иссей и сейчас не стал акцентировать на всем этом внимания, пытаться возмущаться или еще что-то в этом роде.
Он лишь обнял парня чуть крепче, лениво отказываясь открывать глаза. Ну, точнее будет сказать, что глаза он не открывал ровно то тех пор, пока Рики не произнес его имени. Да, ночью он до такой степени уже обнаглел, но все же тогда можно было еще списать все на полнейшую невменяемость от количества выпитого, но сейчас-то было уже совсем другое. Зато Акане продолжал удивлять - в ответ на какой-то откровенно запуганный взгляд, которым одарил его парень, когда до него дошел-таки смысл того, что он сам же и сказал, была лишь мягкая улыбка. Рука легко коснулась щеки парня, мягко поглаживая и перебираясь на лоб, убирая с его растрепанные пряди.
Так или иначе, но все же это нисколько не меняло других фактов. После следующих слов Дьедерика улыбка японца стала совершенно другой - обворожительной и до неприличия милой, только от этого верилось в ее невинность и безобидность все меньше и меньше.
- Так? Это как? Истерично хлопать дверью у меня перед носом, уходить на всю ночь, пить до практически бессознательного состояния, давать целовать себя каким-то мужикам или еще что? - в глазах мелькнул определенно мстительный блеск, но тут же чуть смягчился, что в очередной раз говорило о том, что для француза делалось не одно большое исключение.
Зато Иссей вдруг обнаружил, что есть еще одно весьма интересное занятие - наблюдать за тем, как на лице парня эмоции вереницей сменяют одна другую, в то время как он явно пытался вспомнить хотя бы что-то из событий прошлой ночи. Так что и удивляться особо не стоит тому, что мужчина улыбался.
- Пить меньше надо, - буркнуть с улыбкой, но все же начать вставать, и... И далеко он не ушел. Только вот все-таки тихо рассмеялся, обнимая мальчику и предвкушая еще более милые последствия всего, чего он вче'га обещал.
Чуть приподнять его голову, легко и совсем уж нежно целуя, чтобы потом вывернуться из объятий и пойти на кухню. Вернулся он оттуда уже со стаканом воды и таблеткой в подарок. Передавая все эти блага цивилизации Рики, якудза подхватил с тумбочки телефон.
Оставалось лишь воспроизвести весь вчерашний бред, то есть ловушку, в которую француз так легко угодил. Чем, собственно, мужчина и занялся, устроившись удобнее рядом с мальчишкой на кровати.

Чем дольше он общался с этим мальчишкой (и давайте все же не будем углубляться в изучение того, насколько близко, как часто и в каких позах они друг с другом беседовали), тем отчетливее приходило понимание того, что, кажется, дикие крики "kawaii*!" - это национальная черта. Нет, упаси боги, Акане не кричал, но все-таки время от времени так думал, а это уже было устрашающим показателем.
Да и без собственного смущения тут не обошлось. Как уж не крути, а японец этот был человеком, которому подобное обращение к себе было лестно слышать, тем более, что Рики был искренен, только вот... Едва заметный румянец смущения все же молниеносно сменился совершенно другой реакций.
- Слушай, ты, лягушатник малолетний, ты совсем охренел?! Еще раз меня ТАК назовешь, да еще и в женском роде - заставишь отступиться от моего обещания твоим дружкам! А ты знаешь, что я слов на ветер не бросаю и как расстраиваюсь, когда не удается их выполнять**, - да это был праведный гнев, да рука как-то сама рефлекторно потянулась за оружием, только вот опомнился мужчина на полпути, вспоминая, что в юкете точно ничего, чем можно нанести увечья нет. И да, последнюю фразу Акане практически пропел, отвратительно мило и до неприличия невинно улыбаясь.
Но буря все же достаточно быстро стихла, Иссей тихо вздохнул, успокаиваясь и принялся сам слушать запись вчерашнего бреда француза.
Сложно было сдержать расцветающую на лице улыбку, видя такую реакцию парнишки, да и не стал кумиче себе в этом отказывать.
Пальцы, бродившие по груди, заставляли жмурится, давая в полной мере почувствовать себя довольным жизнью котом. Акане действительно был сейчас настолько расслаблен, как бывал только внутри защищенных стен собственного дома. И это было не слишком-то хорошо, потому как могло стать привычкой и довести до далеко не самых лучших последствий.
Впрочем, долгожданная добыча не заставила себя ждать и начисто выбила все другие мысли из головы. Ну, или почти все. Что ж поделать, если хитрость никуда не скрылась от цепкого взгляда? Вот и посмотрим, кто первый сдастся...
Наклониться немного, безотрывно глядя в глаза, легко, почти невесомо коснуться губ и тут же лениво откинуться на кровать.
- Сходи сначала в душ, а там посмотрим, - лукаво улыбнувшись, мужчина прикрыл глаза, действительно все еще сонно зевая и дожидаясь, пока за французом захлопнется дверь.
Ожидание было бы долгим, если бы не пара необходимых звонков, сначала одному старому другу, а потом охране, дежурившей у дома. День определенно обещает быть интересным.
Дождавшись возвращения Люпена, мужчина поднялся, тоже направляясь в душ, но нельзя же оставить мальчика без указаний.
- С тебя завтрак и я не хочу есть в кухне. А еще... - остановиться совсем близко, в очередной раз отстраненно замечая разницу в росте, и лучезарно улыбнуться, заглядывая в глаза. - Кагава должен занести кое-какие вещи... Выбери себе из них костюмчик на сегодня и надень. То есть, говоря проще, сам подпишешь себе приговор.
Оставалось лишь с легкой улыбкой коснуться пальцами губ мальчишки и скрыться в душе.
Да начнутся игры!

*мило (яп.)
**Вся тирада основана на игре слов, в которой фигурирует английское "fairy" (фея), используемое в сленге как далеко не самая политкорректная альтернатива термина "гей"

Стоит признать, что душ мужчина принимал в определенно задумчивости, растягивая удовольствие и наслаждаясь моментом. Он и раньше-то никогда не торопился с этим делом, с удовольствием расслабляясь не только в горячей ванне, но и в не менее горячем душе, практически мурлыча себе под нос. Сегодня разница были лишь в том, что японец, помимо всего прочего, еще и думал, прикрыв глаза и улыбаясь струям.
И думы эти были совершенно неестественные для именно этого мужчины. Шутка ли - он думал, не перегнул ли палку! Нет, игры играми и все это замечательно, но почему-то вдруг показалось, что все это может не слишком-то и хорошо кончится. Но и это еще не самое страшное. Тут же вставал вопрос - а почему, собственно, его должно волновать, как это кончится. Ну да, отношения у них вот уже чуть больше недели как были, если можно так выразиться, официальным, но... Но все же оставалось где-то опасение, что все это лишь самообман, возможно, даже их обоих, а значит, все уже совсем скоро закончится. И тут, как следствие, мгновенно возникал следующий вопрос - а какого хрена это вообще должно волновать Акане? Он все равно уже в конце месяца уезжает домой, да и мальчишка этот французского роду-племени всего лишь затянувшееся отчего-то мимолетное увлечение. Только вот проблема одна была... Именно на этом месте рассуждений и появлялся тот противнейший внутренний голос, который у всех и каждого есть, появляется в самый неподходящий момент, разговаривает отвратительным писклявым тоном и всегда говорит правду. А в случае кумиче правда заключалась в том, что последнее утверждение относительно того, что значит для него Рики было ложью, и врал японец, в первую очередь, именно себе.
От таких умозаключений Акане пришел к выходу, что пора-таки с водными процедурами заканчивать, а то мало ли до чего еще такими темпами додуматься можно. А сегодня все-таки стоило не думать о серьезном, раз уж на весь день намечалась игра.
Вот и закончилось все тем, что пока он вытирался, пытался хоть немного подсушить голову и облачался в чистую юкату, мысли из головы японец все же старался выбросить.
Впрочем, даже если они и оставались, когда он вошел в комнату, то тут же все и вылетели. И не знаешь ведь еще, от чего именно. То ли от того, какое впечатление производил вид француза выше пояса, то ли то, что Акане увидел снизу. Если объяснять проще, то по мере того, как взгляд японца скользил от головы до пяток парня, то выражение его лица менялось с "о, да-а-а-а-а..." до "че за нахуй?!"
Так что уж извините, но до дивана он дошел молчу, чуть хмуро разглядывая любовника, а как только сел, так резко дернул цепочку на ошейнике на себя, притягивая парня практически нос к носу к себе, в то же время упираясь ногой в его плечо. И все бы хорошо, даже жаркий выдох в губы и легкая улыбка на лице, если бы не два факта - глаза сверкали совсем не добрым становясь уже не просто черными, а практически инфернальными, а в голосе за мягким наигранным мурчанием слишком явственно прорезался рык.
- Во-первых, сними с себя эту белую дрянь - я японец, но это не показатель ни моих предпочтений, ни моих умственных способностей. Косплей на тебе я потерплю только если ты будешь в кимоно. И второе... - голос понизился еще немного, а Иссей заглянул еще глубже (если такое вообще возможно) в глаза Люпена, скользя свободной рукой по его груди, перебираясь пальцами на бедро и хлестко шлепая, отлично зная, насколько кожа, в которую оно обтянуло, усилит эффект. - Когда это ты такими штанишками обзавестись успел, мальчик мой, а главное - для каких это мероприятий, - голос и улыбка были откровенно елейными, но Акане и не думал одергивать себя.
Да, он был собственником. Да, он только несколько минут назад смирился с тем фактом, что этот парень не очередное проходящее. И да, он будет все свое требовать сполна, по крайней мере сейчас и здесь, пока еще есть настоящее и совсем немного будущего вместе.
Ками-сама... о чем я только думаю... Определенно не надо было так увлекаться игрой.

М-да... Французы определенно страшные люди. Ну, по крайней мере этот конкретный француз, когда дело касалось именно данного японца. Несомненно, никакой физической, да и моральной по большему счету тоже, паренек для кумиче не представлял пока еще, но ведь и здесь нашлась загвоздка - этот щенок слишком сильно любил доводить мужчину до того состояния, которое ему совсем не нравилось. Не знаю, о чем кто при этом подумал, но речь идет исключительно о том, что Люпен никогда не терял возможности засмущать японца до полусмерти. Примерно, как сейчас.
Конечно, кто-то скажет, что Акане и сам виноват в том, что его привычки и преданность всему исконно японскому временами доводят до того, что эти самые привычки идут в такой небывалый разрез с последствиями его поведения. Что, никто не понял? Скажу проще - даже не смотря на всю злость и вспыльчивость в данной ситуации, именно они сейчас и обратились против самого мужчины просто потому, что он, как и любой другой уважающий себя японец не любил носить дома под юкатой никакого белья. А что это значит? Это значит, что подобная "неловкость" со стороны мальчишки привела к тому, что на какой-то момент японец густо залился краской, почти срываясь на то, чтобы отвести взгляд. Только вот все же "почти".
Наблюдать за французом внимательно, пристально и улавливая боковым зрением каждую мелочь, но так и не отводя взгляда. И после этого он еще хочет, чтобы его не сравнивали с собакой? И как же это, скажите на милость, делать, если даже сейчас он делает то, что время от времени делает любая собака - пытается "переглядеть" своего хозяина. Нет, если уж говорить на чистоту, то Акане совсем и не считал Рики кем-то вроде своей собаки, но основной сути это все равно не меняло.
Впрочем, мальчишка этот действительно в какой-то момент слишком обнаглел, даже, кажется, и сам не понимая того. Проблема была лишь в том, что видя такой отвратительно милое и невинное выражение лица, оценивая действия и внимательно слушая все сказанное, Иссей совсем перестал быть склонен к тому, чтобы подыграть. Как раз наоборот. Хотя... Это еще смотря во что именно играть.
- Даже тебе не дано меня так называть, - промурлыкать чуть громче шепота со стальной и вполне не игрушечной угрозой в голосе, и откинуться на спинку дивана, отпуская цепь и усмиряя собственное тело.
- Работа, говоришь? - криво усмехнувшись, мужчина вдруг просиял в лучезарной улыбке, только вот в глазах что-то ее слишком сложно было увидеть. - Кстати, о работе. Ты никогда не задумывался о варианте работы в Японии? Ты мог бы вернуться со мной. Один мой друг, - сколько же двусмысленных эмоций было вложено в это слово, причем вложено намеренно, мстительно и беспощадно. - Всегда мечтал заполучить тебя себе в агентство. Ты стал бы отличным подарком для него, - лукаво улыбнуться, снова чуть наклоняясь и легко касаясь щеки парня кончиками пальцев, поглаживая, в очередной раз заглядывая глубоко в глаза.
Да, у Акане действительно был друг, у которого было достаточно известное модельное агентство, и который был бы просто в бешеном восторге, если бы Дьедерик согласился на него работать. Правдой было даже то, что они, когда-то давно переспали раз или два. О чем Иссей умолчал, так это о том, что было это лет десять назад и все эти десять лет отношения у них были исключительно приятельскими, также как и о том, что именно этим предложением якудза хотел еще совсем недавно попробовать заманить Рики в Японию. Именно заманить. Неуверенности в себе у такого скрытого романтика, как Иссей еще никто не отнимал.
Ну, и кто же мне скажет, что я творю?
- Завтрак... - как-то вдруг устало выдохнуть и вернуть ногу на пол, вздрагивая, но чуть отталкивая француза. Кажется, игра начинала принимать далеко не самый безобидный вид.

Сложно все-таки объяснить среднестатистическому человеку, что может быть такого отвратительного в настолько хорошем дне. Нет, ну а как вы хотели? Естественно, он был очень и очень рад, что сегодня, за все время после операции наконец-то можно было разговаривать. Еще лучше было то, что голос был почти прежний, да почти, но насколько ближе он стал к тому, что было когда-то давно. Это и его-то самого сводило с ума, не говоря уже о том, что голос этот сделал с Рейджи. Собственно, с этого-то все сегодня и началось.
Японец вел себя как какой-то малолетний идиот. Нет, определенно радовало, что он ничего не мог видеть, иначе хоть секунду посмотрев на его неимоверно довольную рожу, Мао бы уже не смог адекватно на все реагировать. Конечно, нельзя было отрицать того факта, что и сам он был в восторге от того, что с ним произошло, но не до такой же степени. И меньше всего его за весь этот день раздражало то, что Рей его чуть не трахнул на глазах у врачей. Это еще куда не шло - тут и отбиться можно и с довольной ухмылкой настучать по мозгам, насладившись перед этим поцелуем, но вот все остальное было уже через край.
То, что японец не замолкал, настойчиво доводя Широ до откровенного бешенства, настаивая на том, чтобы он говорил, хоть что-то, но говорил. Он уже несколько раз успел и пнуть и ударить за все утро и дорогу до квартиры Рики. Кстати, об этом наглом французишке.
Какого черта он не пришел?! А ведь Бэйлун его предупреждал, ой как предупреждал. Их надо было забрать и отвезти домой. Хотя бы потому, что китайца тоже очень даже настораживало такое близкое общение парня с Акане. А судя по проценту, который занимали разговоры об Иссее во всем потере трескатни француза, времени они с ним проводили действительно подозрительно много. Какого хрена я вообще вожусь с этим щенком как мамаша? Кажется, у сотрясения были куда более настораживающие последствия, чем сказали врачи.
Криво усмехнувшись на комментарий о Люпене и только рыкнув в сторону якудза, которые имели наглость поздороваться исключительно с Рейджи, он молча поднялся на нужный этаж, достаточно быстро затыкая, попытавшихся было что-то вякнуть о том, чтобы их дражайшего оябуна не потревожили, одним только невидящим взглядом.
Только вот то, что он слышал уже в квартире, здесь было явно что-то подозрительное. Одна проблема - за смехом Рея он никак не смог бы услышать подробности, при всем желание и его отличном слухе. А любовнечку его, как все уже успели заметить, многого и не надо было для того, чтобы начать откровенно ржать, тем более сегодня.
Но и из того, что Мао слышал от самого Рейджи, все было еще хуже, чем он мог предположить. Нет, ну... он и сам уже улыбался, но все-таки...
- Вот не надо, я с ним хоть и по пьяни, но не до такой же степени, - тихо рассмеявшись и обнимая Рейджи чуть крепче, Мао все-таки повернулся в ту сторону, откуда шли голоса и попытался-таки сохранить серьезное лицо. - Рики, друг мой, скажи честно дяди Широ - как ты до такого докатился? - а ведь самое интересное - ничто из сказанного ни в коей мере не относилось к якудза и не понять это было невозможно. Так же невозможно, как и сдержать смех.

Нет, вся эта игра определенно начиная действовать против самого Иссей. Впрочем, это ни в коей мере не говорило о том, что Акане откажется от своей затеи. Естественно, он все больше натыкался на не совсем приятные моменты для самого себя, но стоит все же признать, что они себя оправдывали. А кто сможет это отрицать?
Конечно, мальчишка был еще той хитрой мордой, но кто сказал, что это не было одной из причин, по котором он заинтересовал японца? Но ведь в то же время насколько же было приятно слышать, что это француз готов поехать за ним и сам, сам готов отказаться от карьеры только для него. Да, Акане ревновал. Ревновал его к работе, а точнее к ее последствиям, и сейчас, Люпен отлично знал, что делает и как именно можно повернуть разговор для того, чтобы еще раз вытянуть на поверхность эту самую ревность. А что поделать? Кумиче был собственником, хоть и романтиком. Так что после того, как он связался с этим щенком, ревность была его постоянной спутницей.
- Ты же знаешь, что если ты сам захочешь поехать за мной, я буду только рад, - лукаво улыбнуться, все-таки пряча и ревность, и очень даже внушительных размеров счастье от таких слов. А потом мужчина просто чуть наклонился навстречу мальчишке, целуя жарко, но как-то уж совсем коротко. Ну а что? И поощрить раба надо, и не стоит перебарщивать с пряником, тем более, что парень еще и нагло мстил за вызванную ревность.
Только вот продолжить им не дали. И не дали весьма своеобразно. И в отличие от француза, Акане не утруждал себя выяснением точной даты выписки этих неразлучников, но и в такой момент он их не ожидал. Впрочем, он даже рыкнуть на Рейджи не успел, как кое-какие его слова, подтвержденные (о чудо!) краснеющим Рики, да еще и прямым текстом самого китайца, заинтересовали куда больше.
- Что-то мне подсказывает, что даже если и давно, то все равно правда... - так же тихо выдохнуть, глядя в глаза парню, внимательно и очень серьезно, теперь действительно становясь похожим на хозяина. - Но об этом мы с тобой как-нибудь потом поговорим.
И действительно, сейчас его куда больше интересовало совсем другое. Во-первых, как-то странно было осознавать, что Дьедерик, как выяснилось, ничего об их отношениях дружкам своим не рассказывал, а-во вторых... Во вторых он готовил сейчас такое, от чего краснеть пришлось уже Иссею, и совсем не от стыда, а просто от смущения, что парень этот так легко обо всем этом говорит. К тому же, сам факт того, что он именно это говорил, заставлял вдруг убедиться, что от счастья действительно могут вырасти крылья.
Руки сами скользнули по шее парня, чуть ниже на грудь, поглаживая и обнимая, мягко и нежно. Благодарно, но в то же время успокаивающе. Не было необходимости ничего говорить, сейчас Акане казалось, что руки и сами могут сказать ему все, что нужно.
- Рейджи, я все понимаю, но я, пока вас не было, забрал его себе, - лукаво улыбаться, говоря тихо и на японском, глядя в глаза бывшему подчиненному, устроив подбородок на макушке француза, бродя пальцами по его шее.

Да... Хотя нет, не так. Да! Да, мужчина никак не ожидал от этого мальчишки такого. Нет, тут дело совершенно не касалось того, что Рики связался с кумиче еще больше, чем стояло, не в том, что он явно влюбился и уж тем более не в том, что Акане каким-то чудом вообще воспринимал француза всерьез. Тут все было как раз наоборот. Точнее, касалось совершенно другого.
- Петь? - мужчина вскинул брови, искренне недоумевая тому, что сейчас спрашивал у него этот парень. Конечно, Мао уже давно смирился с тем, что малец буквально пищал от счастья, слыша его пение, но это уже ни в какие рамки не лезло. Вот так и узнаешь о людях всю правду... - То есть во всем этом тебя интересует только то, смогу ли я теперь петь? - фыркнуть, собираясь сказать еще что-то, на замолкая, прикрыв глаза и вслушиваясь в разговор. Он, кажется. слишком сильно устал, чтобы открыто демонстрировать и уж тем более объяснять свое недовольство и разочарование в людях.
Но как это обычно бывает, никто его собственные планы во внимание брать не собирался, да и на усталость было всем плевать. Только вот одно "но" - Широ было далеко не плевать на то, что он сейчас слышал.
Податься вперед, сжимая кулаки и мысленно матеря всех, по чьей вине у него сейчас в руках не было оружия, но в то же время где-то глубоко внутри понимая, что если бы оно было, стало бы еще хуже просто потому, что пришлось бы бороться с собой, отлично понимая, что совесть (?!) потом замучает, если он еще и не только голыми руками до мальчишки доберется.
Только вот и рукам не суждено было почувствовать под своими "ласками" тело этого щенка. Рейджи слишком крепко держал, слишком спокойно и нежно. Блядь, ну какого хрена?! Так что оставалось совсем немного вариантов. Точнее, всего один - опробовать новый голос.
- Что ты знаешь о чувствах, малолетка? Что ты вообще о нас знаешь? - не слишком повышать голос, но все же слышать, как он непривычно начинает звенеть, но только сильнее пытаться удержаться от того, чтобы не высвободиться и не броситься на француза. А ведь хотелось. Очень хотелось и если бы он поддался, то никто не смог бы вовремя его остановить. Даже присутствие препятствия в виде Акане никак не смущало. - Когда переживешь что-то хоть отдаленно похожее на наше прошлое, тогда и рискни еще раз такое сказать, - криво усмехнувшись, Широ отобрал у все еще обнимающего его японца сигарету и затянулся, пытаясь совладать с собой.
Никогда бы не подумал, что именно ты будешь тем, кто скажет мне что-то подобное... Еще один факт в пользу того, что людям нельзя доверять.

А ситуация-то складывалась ой как интересно. Конечно, сложно было даже предположить, что кто-то из этих двоих просто так спустит французу подобное поведение, однако... Как-то уж даже Иссей не ожидал, что парень докатится до того, что берсерк внутри китайца зашевелится и начнет предостерегающе рычать. Насколько он успел узнать о том, что творилось с отношениями этой троицы, то было бы куда логичнее увидеть Аканехару, спешащего дать в морду Рики, но уж не старающегося успокоить своего любовника и не дать ему напасть. Собственно, удивляло не то, что японец сдерживал мужчину в своих объятиях, а сам факт того, что это именно Мао так набросился на француза.
Впрочем, его можно было понять. Тут уж как ни крути, а задел-таки Люпен его за живое, и Акане отлично представлял, что в такие моменты может твориться в душе и уж тем более, не хотел бы он оказаться на месте китайца.
Да, якудза продолжал лукаво и совершенно беззлобно (что уже само по себе поражало) улыбаться Рейджи, но пальцы все же сжались на плече парня, советуя все-таки не заходить так далеко. Рики, конечно, тоже можно было понять, и кумиче определенно радовало такого рода признание, но все же... Все же он не менее хорошо знал, что значит для этого парня дружба китайца, а сейчас над ней, кажется, нависла практически видимая преграда, имеющая очертания слишком близко принятых к сердцу шуток, которые как раз наоборот, были достаточно явным одобрением со стороны "гостей", пусть и прячущие под собой еще большее удивлением чем то, что мужчины сейчас показывали. Откуда такая уверенность в выводах? А кто сказал, что она была? Акане просто так считал и надеялся на то, что он все-таки достаточно хорошо научился судить о людях и их действиях за свою жизнь. Тут, как говориться, профессия обязывает. Да и слова Акенохару говорят о многом.
- Ну что вы, сударь, сейчас это скорее охрабревшая обезьянка под защитой льва, - отвратительно мило улыбнувшись, Иссей крепче обнял прижавшегося ближе француза, успев улыбнуться тому намного мягче, правда все же в глазах проскользнуло что-то отдаленно напоминающее укор. Да уж, как бы странно это не выглядело, а японец не хотел, чтобы защищая его этот мальчишка потерял других дорогих ему людей.
- Широ-сан... - начать было говорить, но остановиться, решая, что даже японский здесь будет не слишком подходящим вариантом. Не обращай внимания на мальчика. Привязанность меняет людей - он взрослеет, но еще не знает, что с этим делать. Считай, что это просто очередная волна переходного возраста и прости на первый раз, - сказать тихо, немного задумчиво и на китайском, мысленно удивляясь тому, что он вообще перед кем-то извиняется, да еще и не за себя. Конец света...
И раз уж пошла такая пьянка, то можно и продолжать, так что решил-таки Акане ответить на оставшийся в стороне вопрос Рейджи, снова переходя на английский, правда вот не смеяться при этом было достаточно сложно.
- А почему бы и нет? Позволь мне заботиться о Дьедерике, Отец-сан!

А мальчишка-то охренел совсем. Мао даже не скрывал того, что думал сейчас о нем - не в его стиле, даже если сейчас, на почти озверевшем лице китайца взмывшие вверх от полнейшего ахуя брови казались все же не совсем к месту. Но что он мог поделать, если слышал ТАКОЕ? Единственное, что он мог сейчас сделать, так это не озвучить всего того, что хотел бы сказать. Зато никто не мог его остановить в мысленных своих высказываниях. Тем более, что пока можно было обойтись и тем, с какой силой зубы сжимали предложенную сигарету. Все-таки Рей слишком хорошо его знал. Так и страшно скоро станет совсем.
Впрочем, он все же открыл было рот, отлично зная, что если промолчит, то Рейджи уже скорее всего вряд ли сможет его удержать, а чем это закончиться представлять даже не хотелось. Так вот, открыть-то он его открыл, но сказать ничего не успел, просто потому что удивление от того, что он слышит родную речь, что слышит он ее не от кого-нибудь, а от Акане, да и вообще, что именно он слышит. А вот это уже удар ниже пояса... Теперь уж точно надо было подумать ад тем, что ответить, только вот в очередной раз ему не дали этого сделать. Акане никак не переставал удивлять, но стоило все же признать, что все же удивления эти были приятными достаточно.
Правда это не слишком-то спасало ситуацию в силу того, что успокоиться от таких слов француза стоило больших усилий, чем хотелось бы, ибо нефиг так не следить за словами, разговаривая с Мао. Впрочем, Рей, кажется, сегодня намеревался во что бы то ни стало улучшить настроение Бэйлуна. Только вот методы у него своеобразные.
Зашипеть в ответ на подобное отношение к себе и уж тем более на "мамочку", успевая по дороге ощутимо пнуть своего японца, но делая вид, что ничего и не было. А все почему? Да потому что Широ банально не мог сопротивляться такому поцелую. Даже не смотря на то, что японец этот и не думал сдерживаться в присутствии врачей, да и вообще в больнице, но сейчас все было совсем по-другому, а значит и реакции китайца стали менее сдержанными.
- Да хрен с ним. Надо только посоветовать Акане не пальцы укорачивать, а язык, - фыркнуть тихо, но уже не так озлобленно. Тепло заставляло все же постепенно остывать, но в то же время...
- Рей... пусти, сука... я ж до дома так не дойду... - хрипло выдохнуть в губы, ловя поцелуи и все же пытаясь слабо сопротивляться, стараясь высвободить руки, чтобы хоть немного отстраниться от этого жара...
Не думали же вы, что только Рейджи все то время проведенное в больнице хотел трахнуть-таки китайца во что бы то ни стало.