Не слишком много времени прошло с тех пор, как Тиберий вообще стал заниматься всей этой ерундой, которой заинтриговал его Робин, но все же он успел привыкнуть к тому, что все более-менее идет так, как он сам задумывал и планировал. И пусть отпуск друга с его пасынком в планы не входил, но он его достаточно равнодушо отпустил (псам тоже отдыхать надо), как-то он от самого себя не ожидал, что за время, пока Кель был рядом, он настолько отвык искать себе любовников на ночь…
Нет, он вполне мог охмурить любого, кого встречал на улице, тем более что некоторых пассивов просто пальцем помани – сразу прыгают куда нужно, а вот просто не хотелось никого охмурясь. Сходил пару раз в клуб, недовольно наморщил нос на пару вариантов, и стал оставаться дома. Только вот дома было скучно, делать было нечего, тренировать тоже некого…
А собственно, по какому такому праву Робин вообще сначала дал ему песика, а потом так беззаботно отобрал, отправляясь куда-то в отпуск? Тиберий чем дальше, тем больше недоумевал, поэтому недолго думал мужчина, прежде чем заказать себе билет на поезд и находя такси до того адреса, который ему давал Линн-старший. А вот сам виноват, что дал его.
Правда, пусть он угадал с первого раза и сразу нашел этот то ли особняк, то ли дом отдыха для богатеньких мажоров, Келя в доме не оказалось. На недоуменный взгляд Тиберия был еще более недоуменный взгляд у Робина, и его просто-напросто отправили искать Келя самого. Дескать, мальчик он большой, а с коняшкой его и вовсе не догнать, так что вам, батенька, надо, вы и ищите, пока Линн-старший заигрывает с каждой служанкой…
Так что в итоге Тиберий выбрал себе жеребца, оседлал его, да и действительно поехал искать Акселя. Пусть это было странно для него самого, ехать за кем-то, неизвестно куда… по-хорошему стоило ждать Келя в гостинной, с бокалом вина и смаковать мысли, как он сможет наказать песика за столь долгое ожидание. Но перевесила идея понаблюдать за псом на лошади… все-таки верховая езда была потайной, но слабостью Тиберия.
Мужчина ехал совершенно не торопясь, то и дело оглядываясь и наконец-то замечая вдалеке белоснежный силуэт. Тут уж не перепутаешь – серебристые волосы, да и фигура, были точно Акси, да только вот…
Его лицо и эмоции, Тиберий замер, придерживая коня за поводья и неосознанно притаив дыхание. Руки дрожали, сердце, кажется, решило все-таки взбеситься, впервые за долгое время, впервые после того, как Мирчу жестоко предали, впервые после того, как он решил для себя вообще никогда ничего не чувствовать и не доверять людям…
Но ведь Кель и не человек, правда? Его пес, забава, игрушка, тот, за кем нужно присматривать и воспитывать, делая его под себя, тот, кто будет без лишних слов подчиняться…
Но сейчас он был настолько прекрасен, что мысли, которые были даже полминуты такими обычными и привычными, даже приятными, теперь казались слегка неправильными. Тиберий действительно ценил красоту в людях, и те эмоции…
Сердце кольнула острая боль – а почему мужчине он никогда так не улыбается? Почему он вообще мало улыбается, почему-то не показывает своих эмоций, когда они действительно настолько прекрасны…
- Я тебя нашел.
Тиберий не осознавал, что и сам улыбнулся на какой-то момент уголками губ, конь неторопливо нес своего наездника ближе к белоснежной лошади Келя, мужчина потянул поводья только в нескольких шагах от парня, облизывая кончиком языка губы и отчего-то не в силах отвести от него взгляд. Все это было слишком похоже на то, от чего он уже когда-то отказывался…
И что он никогда больше не хотел переживать.
Но взгляд скользил с его ног на грудь, плечи, ключицы, многого стоило сейчас, чтобы не коснуться кожи, но для этого ведь придется снимать перчатки... заглянуть в его глаза и взглядом поманить ближе. Так странно хочется коснуться губ поцелуем. Но это точно он делать не будет...
Он еще не настолько сошел с ума.

Сердце, кажется, всерьез решило пропускать удары, а зачем ему биться-то, на самом деле? Мужчина уже давно не испытывал желания затаив дыхание любоваться кем-то. Причем любоваться откровенно, выпрямившись словно струнка в седле и не отрывая взгляда смотреть за тем, как лошадь под Келем встала на дыбы, слыша его смех - и только поэтому не позволяя себе пришпорить коня и начать ловить этого определенно во всех смыслах странного паренька...
Поймать его взгляд, с удовольствием впитывая удивление и такую безропотность. Акси все же был способным мальчиком, но это-то и пугало сейчас больше всего, хотя утром казалось таким соблазнительным. То, насколько этот парень вообще соответствовал всем параметрам идеального любовника именно сейчас настораживало.
"Любовника? Вот еще этого не хватало мне..."
- Надеюсь, ты не забыл про тренировки? - Тиб начал говорить лишь бы говорить, стараясь забить себе голову другими мыслями. Не любовник ему Кель и не должен им быть, только игрушка и оружие в их с Робином общей работе. Запасть на мальца? Нет, он еще не настолько старый извращенец... или все же?...
Позволить своему коню встать бок-о-бок с лошадью Келя, поднимая медленно руку и ведя пальцами по груди парня, переходя на шею, к щеке - и прижать к последней ладонь, заставляя слегка наклонится к себе и касаясь легко губами шеи, прикусывая венку и вдыхая незаметно запах. Так странно - тело определенно не из душа, но почему так нравится запах?
- У тебя красивая улыбка. - Тиб как-то просто констатировал факт и снова спустился ладонью к животу, дернул слегка за пуговицы, которые еще чудом остались застегнутыми. Шлепнул слегка его по бедру и вернул руку на поводья, прикрывая на миг глаза и стараясь сдержать какой-то судорожный вздох. Это было неправильно - хотеть взять этого мальчишку прямо здесь и прямо сейчас.
"Не сходи с ума, Мирча..."
- Застегнись... твою простуду я лечить не буду.

В рычании парня было что-то настолько привычное и милое, что Тиберию было в пору умилиться и потрепать его по щеке, но сегодня был определенно странный день, потому что мужчина на такое откровенно то ли смущенное, то ли просто привычное для самого парня, хамство начал злиться. Да, внешне это никак не отразилось, разве что в глазах отблеск стал более металлическим и скулы на момент стали более резкими, но пока мужчина справлялся с собой, тем более что, как обычно это бывало, слова песика ну никак не пересекались с тем, как реагировало его тело. Этот факт мужчине до сих пор было интересно изучать, и он понимал, что у Акселя это просто защитная реакция, но все же...
"Мог бы и порадоваться".
Наверное, впервые за всю свою жизнь он почувствовал легкий укол зависти к тому, как Аксель встречал, например, после небольшой разлуки, Робина. Ну да, папочку надо любить, но ведь если уж подпустил к себе и не рвется рвать и метать и размазывать Тиберия по земле - можно же хоть чуть-чуть на шею повиснуть? Это было сумасшествием, что Мирче этого захотелось, поэтому мужчина молчал, подавляя в себе желание назло оставить как можно больше заметных следов на теле песика. Тот наверняка от папочки тогда убежит и будет скандалить, но с такой же силой, как и скандал, стонать от легких совсем ласок...
"О чем я думаю, черт возьми?"
Вот пока думал, абсолютно пропустил момент того, как мальчик вырвал рубашку и уже даже успел лошадь свою пришпорить. Собственно, это и спасло Келя от команды "К ноге!", потому Тиберий вообще ничего не успел сказать, чувствуя, что конь под ним откровенно напугался такой резвости своей подружки, поднимаясь на дыбы и намереваясь куда-то поскакать...
- Твою мать!...
Тиберий решил, что лучшим в этой ситуации будет просто с коня спрыгнуть. Да, высоковато, да и под копыта можно попасть - но все же мужчина смог соскользнуть, довольно плавно, с одной бока лошади, приземляясь вполне на ноги, но колено все же слегка хрустнуло, решив, что лучшим для него будет пойти не в ту сторону и заболеть. Мирча только и успел, прежде чем тяжело осесть на землю, держась за колено и жмурясь, увидеть вполне спокойный круп жеребца где-то уже возле деревьев. Вернется, конечно, вон какой взгляд у коня виноватый... но пока гордость не позволяет.

«Лучше бы свернул уже шею, чтобы не наступать на те же грабли…»
Тиберий только покосился на Келя, как-то устало ухмыляясь и усаживаясь на филей прямо на траву. Чего уж тут о гигиене уже думать, колено стоило поберечь хотя бы минут десять. Сломать-то он его не сломал, и вроде даже не вывихнул, но поболит еще денек это точно. Вот тебе и покатался на лошадке вслед за каким-то сопляком. А главное – ради чего все это?
Выдохнуть и прикрыть глаза, ровно до того момента, как он почувствовал тонкие пальчики Келя у себя на колене. А вот это точно было уже чем-то новеньким. Чтобы песик сам, добровольно дотронулся до Тиберия?
«У меня что, уже крыша едет?»
- Оставил, конечно… не помру, так что не суетись.
Хотя, что скрывать, приятно было видеть волнение на обычно таком беспристрастно-надменном лице Акселя. Руки как-то сами по себе потянулись к его шее, Тиберий мягко, но настойчиво нажал на его затылок, заставляя сесть, а потом и лечь себе на грудь – потому что сам мужчина плавно, но все же улегся прям на лужок, обнимая песика и почесывая рассеянно за его ушком. Ну как почесывая… поглаживая. Мягко и как-то задумчиво, разглядывая его лицо. И пытаясь уговорить, что все, что с ним сейчас внутри творится – ему кажется.
- Наверное, дядя не расстроится, если мы немного опоздаем на обед. – Потянуться к рубашке, застегивая все-таки пуговицы, оставляя только две возле самого горла и приподнимая слегка его лицо за подбородок, заглядывая в глаза. – И застегивай рубашку. Твои соски могу видеть только я.
«И трогать. И боги… это просто интерес как хозяина. И я нисколечко не ревную…»

Это было сумасшествием – все то, что Тиберий сейчас делал и ощущал. Тепло и спокойствие от какого-то мальчишки… да это же уму непостижимо было!
Но мужчина не мог отрицать тот факт, что ему действительно была приятна близость Акселя. Не только близость – его взгляды, голос, прикосновения. То, как он вел себя в седле…
Тиберий крепко влип. Не за пять минут, чтобы были сегодня. Они были просто ключевыми во всей мозаики, которая могла бы закончить всю цепочку нелогичных для самого себя поступков. Мужчина прикрыл глаза, потирая устало веки и задумчиво перебирая серебристые пряди волос Келя. Так забавно – но он вообще смутно помнил, какой он был в детстве. Помнил только круглые ладошки и такие забавные пухлые ручки. А какие у него были волосы? Наверное, любые другие не подчеркивали бы цвет кожи Келя…
- Не спорь.
«Не думай… нельзя… снова потом биться в конвульсиях от немой истерики? Увольте уж…»
Тиберий сжал зубы, пытаясь устроиться удобнее, выпрямляя ногу и сжимая слегкая пальцы на мочке ушка, скользя ими по щеке парня и наблюдая за ним из-под ресниц.
- Встреча, говоришь… - мужчина ухмыльнулся, нажимая слегка большим пальцем на губы парня и прекрасно представляя, какая там «встреча» может быть у Робина. Это играло ему на руку – можно было не торопиться домой, и потом друг только скажет ему спасибо. Потому что если племяшка застанет его жаркий секс с горничной будет совсем не круто.
Но как бы не пытался мужчина отвлечься от своих мыслей этими, абсолютно бессмысленными, про Робина, пальцы все не могли уйти куда-то дальше нежных губ Акселя, а сам Тиберий как-то неосознанно облизнул свои. Это было уже крайней формой безумия – прикасаться к чьи-то губам…
Все они лгут. И рано или поздно… может, ему просто стоит уйти с работы?
- Ну раз задержится и он – то и мы тут полежим и отдохнем. – Мужчина справился с собой, стараясь не выдавать волнения и очень надеясь, что Кель пусть и был так близко, не почувствует громких ударов сердца немца. – Или ты рассчитывал еще на что-то?
Нарочито небрежно снова задеть пальцами его ушко, вслушиваясь в дыхание и лишь еще крепче стискивая зубы. У него просто молодость. Просто гормоны. И нихуя ему Тиберий не нужен будет лет через пять. Да и сейчас… вряд ли так, как внезапно оказался нужен Кель ему самому.

______________________
Все происходящее определенно не могло было быть. Тиберий не понимал себя, не понимал того, что происходило вокруг, и уж точно не мог знать, почему все шло ровно не так, как ему хотелось бы.
Мужчина влюбился. Крепко, так, как любят один раз, и прошлые отношения, что оставили слишком глубокую рану уже не в кровоточащем за неимением этой самой крови сердце, снова и снова напоминали о себе. В конце концов, кому станет лучше от того, что он просто плюнет и сдастся этому мальчишке?
А кому от этого будет лучше?
Мужчину терзали миллионы вопросов, и даже уход с работы не решил ни одного из них. Стало даже хуже, потому что Тиберий больше не отвлекался на изящные убийства своего пса и уж не тем более не присутствовал более на его тренировках. Поговорка «с глаз долой – из сердца вон» сработала с ювелирной точностью да наоборот.
Мужчина спивался. Пил, как последний алкоголик, забываясь только так, да и то – с каждым днем требовалась все большая доза алкоголя, а иногда и травки, чтобы просто не думать. Не ловить призраки прошлого, и уж тем более не вспоминать про Акселя. Он просто не мог думать о нем, все тело гудело в желании снова коснуться к его коже или почувствовать запах, сделать что-то, чтобы быть ближе…
Мужчина противоречил самому себе, именно по этому поводу истреблялись все новые и новые пачки сигарет. Он не помнил, когда он ел в последний раз, он не помнил, когда он выходил на улицу и сколько времени прошло. Но ведь помешали его уединению, и, наверное, он впервые с облегчением отдал себя на растерзание судьбе-злодейке. Стоило только взглянуть в глаза Робина, и даже не слушая – вернуться.
Мужчина сглупил. Повел себя как последний идиот, и пусть его дома снова сиял чистотой к тому моменту, как Робин привел Акселя и попросил за ним пару дней присмотреть, пусть он снова был безупречен…
Безупречность мужчины вставала под большой вопрос. Он просто не смог ничего сделать.
Мужчина стал слишком мягким. Именно поэтому этой ночью девственность Акселя так и осталась нетронутой – и наутро, под первую сигарету с первыми лучами солнца, так толком и не поспавший мужчина смотрел на мирно сопящего седовласого не по годам мальчишку и понимая, что устал самого себя анализировать. Может, это все было к лучшему?м
Мужчина решился. Пусть будет что будет… если они выдержат все это время до совершеннолетия Акселя – значит так тому и быть. Он больше не будет сопротивляться судьбе. А сейчас…
- Кель, поднимайся…
Тиберий стал самим собой, разве что волосы так и остались растрепанными и чуть влажными, а рука мужчины задумчиво скользнула по обнаженному бедру юноши, не давая ему снова заснуть или хотя бы поспорить с тем, что его разбудили. Хотелось сказать настолько многое – и одновременно не хотелось ничего. Тиб на мгновение прикрыл глаза, делая последнюю затяжку и оставляя окурок, пахнущий табаком и вишней, в пепельнице, склоняясь над парнем и заглядывая в его пока еще сонные глаза.
- Мое полное имя – Тиберий Мирча фон Корф. Я бы хотел, чтобы ты называл меня вторым именем… считай это переходом на новый уровень доверия.
«Не могу же я сказать тебе, что когда ты зовешь меня «Тиберием» я слишком ярко вспоминаю Его голос…»
Мужчина сдержал вздох, отворачиваясь от парнишки и закуривая новую сигарету, спускаясь вниз чтобы сварить кофе. Руки заметно трясло – и звонок в дверь показался спасением. Как и человек, который за ней оказался – все-таки, из всех людей планеты сестру он был рад видеть всегда.
- Мирчаа, спаси меня от самой себя…
«Да, сестренка, - подумалось мужчине, пока его руки более плавно, чем ее прыжок на его шею, сомкнулись на талии девушки, прижимая к себе и касаясь губами виска. – Ты даже не представляешь, насколько я хочу тебе сказать тоже самое…»

Мирча даже не заметил, насколько он расслабился и успокоился только от одного присутствия Франциски, а уж от прикосновений так и вовсе как-то мужчина стал снова самим собой. И отнюдь не тем, кем он был на работе, а именно домашним Мирчей, пусть немного надменным и холодным, но легкая, полу заметная улыбка на губах была бесконечно теплой для тех, кто был сейчас в его доме. Не только к Эльке – но и к Акселю тоже. Которого, кстати, не пришлось долго ждать.
Франциска прервала свои рваные тирады сквозь слезы про то, какой козел ее только что бросил, притихла, сжимаясь в комок и Мирча понимал, что притихла она не от смущения или от того, что успокоилась. Мужчина медленно повернул голову, глядя на пса и с каким-то внутренним удовлетворением наблюдая за его реакцией. Только вот если у него просто были мысли, что ему приятна… что-то вроде ревности, то вот сестре наверняка просто было очень любопытно. И любопытство это ее заставляло девушку цепляться за руку Тиберий, вглядываясь в седовласого и улыбаясь от уха до уха. Ну, хоть с сыростью вопрос оказался решенным сам собой.
- Это тот самый твой зайка, Мирчик? – голос сестры тоже становился более похожим на ее, тот плаксивый кошмар закончился, так что мужчина мягко отстранил ее от себя, проталкивая дальше на кухню и ловя за руку мимо проходящего парня.
- Тот самый. Ты посиди пока, мы сейчас.
Помахать сестре рукой, дескать, иди-иди, отводя Келя в сторонку и скептически оглядывая его готовность прямо сейчас куда-то там уйти. Только сомневался он, что до работы пес без него дойдет, да и какая в этом сейчас необходимость.
- Не хочу тебя расстраивать, Аксель, но сегодня у нас выходной. – Руки мужчины мягко легли на грудь мальчика, скользя под куртку и стягивая ее с плеч, наклоняясь ниже, жарко шепча ему на ушко все оставшееся. – Так что ты сейчас, как хороший и послушный мальчик, идешь на кухню завтракать и знакомишься с моей сестрой поближе, и не приписываешь нам никаких лишних отношений. Я, надеюсь, ясно выражаюсь?
Тиберий с легкой улыбкой заглянул в глаза парня, отбирая окончательно у него куртку и разворачиваясь к нему спиной, позвав жестом за собой на кухню, где их ждала чуть ли не подпрыгивающая от любопытства Франциска.
- Знакомьтесь… - Тиберий снова поймал мальчишку за руку, усаживая на стул напротив сестры и как-то рассеянно ероша его волосы за ушком. – Это Франциска Эльке, моя сестра-близнец, сами решите, каким именем ты ее будешь называть…
- Да как пожелает… ой какой хорошенький, а чего раньше не показал?
- Помолчи, Эльке…
- Да лаадно тебе, Тиб… слушай, ты же Аксель, да? – девушка уже довольно спокойно расположилась на стуле, скидывая куда-то под стол туфли и разглядывая в упор Акселя. Как ни крути, а понятия приличия у нее всегда были своеобразные. – А он мне все уши про тебя прожужжал… слушай, если захочешь увидеть его фотографии в подгузниках я всегда…
- Элька!
- Да лааадно, братик, не мешай мне!
- Просто заткнись… - Тиберий наигранно вздохнул, подумав мимолетом, что их дружба, если подружаться, может вылиться для него в большую проблему. И детскими фотографиями тут не ограничиться.
- Не ворчи братик, когда еще у Акселя будет возможность понаблюдать за тобой в женском обличие?
- Да не дай бог я был бы такой скандалисткой, как ты. – Тиберий мягко опустил на стол кружки с кофе и снова вернулся к плите, решив, что все-таки Акселя надо нормально покормить. – Акси, ты помидоры ешь или вообще омлет не любишь?
Сестра замолкла, это было облегчением, но когда Тиберий поймал ее озадаченный взгляд он понял, что же было не так. Он вообще редко спрашивал у людей о чем-то, просто ставил перед нос – жри, что дают, как говорится. Мужчина только вздохнул, махнув рукой и стараясь не смотреть на Акселя. Это, все же, всё жутко смущало.

Тиберий даже не представлял, насколько забавно будет наблюдать за реакцией Келя на свою сестру. Опасался он их знакомить, если честно, хотя девушка старательно помнила, что Тиберий говорил, что его лучше не трогать, если она жить хочет. Вот она и терпела, то и дело хватая сахарницу или коробочку от зубочисток на столе и с любопытством разглядывая Акселя. Ну да, у них был одинаковый вкус, разве что сестре чуть постарше все-таки нравились…
«Чувствую себя растлителем».
Только вот Акселю  Элька, судя по всему, была не по нутру. Ну. Доктор вообще-то давно заметил, что с женщинами у Келя беда, и это ему не нравилось. Тем более что основную задачу ему ставили сделать его более социальным, а это значило что? Правильно. Сестра была лучшим вариантом потихоньку приручать его к женщинам. Разве что вела бы она себя чуть потише…
А вот от ответов песика он как-то неосознанно хихикнул, оборачиваясь к сестре и еле сдерживаясь, чтобы так по-детски не показать ей язык. Девушка явно надулась, тем более, что она всегда гордилась тем, что они похожи так с братом, хоть и полом разные. А тут такое!
- Слышала, да? Не пугай моего песика своими фантазиями!
- Мирча, еб твою, и ты туда же!
Дамочка обижалась и показательно вздыхала, жамкая в руке салфетку и трагически закатывая глаза. В театр ей надо было идти, а не в бизнес.
- Если еб, не только мою, но и твою – не забывай про это… - мужчина уже даже не замечал, что вполне даже замечательно посмеивался открыто под нос, разбивая яйца и взбалтывая-таки их в омлет. Полусырые так полусырые – Тибу и самому такие больше нравились. Вкуснее и как-то эстетичнее выглядело.
- Кстати о маме… - девушка закинула ногу на ногу, попивая свой кофе и теперь изучая внимательным взглядом самого мужчину. Ну да, полу-влюбленный Тиберий, который заботится о ком-то – когда еще такое шоу можно будет увидеть?
- Ты его будешь с родителями знакомить?
А вот этот вопрос уже был с подковыркой, поэтому хорошо, что Тиб уже успел яйца с помидорами разместить на сковородке, иначе бы точно тарелку уронил. Мужчина молча обернулся к Эльке, разглядывая ее с пол минуты, затем оглядываясь на песика. Потом и вовсе пожал плечами, возвращаясь к готовке.
- Она опять спрашивала, когда я приеду?
- Именно так, парень… ну так как?
И ведь не отцепиться же, стерва, пока ответ не узнает, и ее уже явно интересовало то, что Тиберий сразу не отказался. Не то чтобы он думал о том, чтобы действительно их знакомить, но в принципе… а почему бы и нет? Впервые, наверное, он действительно не видел причин в том, почему он не может своего партнера с ними познакомить.
«Прекрасно, я воспринимаю его как партнера… вот это уже точно клиника».
- Как только Кель будет готов – тогда и приедем. Еще вопросы?
Мужчина подошел к столу, ставя перед песиком тарелку с едой и, даже для себя неожиданно, подхватывая его на руки и усаживая к себе на колени, утягивая у парня кружку с кофе и отпивая глоток, глядя в упор на сестру. Та, похоже, совсем прихуела, молча хлопая глазами и никак не желая верить в то, что брат кого-то усадил к себе на колени. Ну да, бред это все, но мужчина только уютнее обнял песика, поглаживая его по бедру и успокаивая. А то, гляди, и правда на сестру еще броситься.
- Короче, пошла я умоюсь, пока не заработала приступ сердечный от твоего поведения…
- Только не замарай мне полотенца тушью.
- Чистоплюй чертов!
Сестра вышла из комнаты, а вот Тиб как-то странно замер, уткнувшись носом в плечо и не понимая самого себя. Ну полнейший же бред это все.
- Хочешь к маме и папе моим, Кель?

«Почему…»
Тиберий только неопределенно пожал плечами, касаясь губами мочки уха песика и откидываясь удобнее на спинку стула, не без внутреннего удовлетворения понимая, что песику, кажется, действительно нравится находиться рядом с Мирчей, а это значило что? Правильно. Пусть социальность пока у парня страдает (судя по рычанию на сестру), сам мужчина все же смог пробить его защитную стену от всех и вся, обнажая того самого милого и чуть наивного мальчика, которого смутно помнил из детства Келя. Кажется, у него еще тогда волосы были не седые – но вот какие именно он вспомнить так и не смог. Что поделать – не в его привычках было возиться с детьми, а уж тем более запоминать, какие у них волосы и глаза. А зря, наверное. Тиберий мягко перехватил подбородок Келя, заставляя все же поднять голову и заглядывая в его глаза и разглядывая цвет. Все-таки интересный мальчик, ему б красноватый отблеск в глазенках – и марать бы руки ни об кого не пришлось. Люди бы сами умирали от страха. Причем сразу.
- Тебе разве не интересно? – отпустить его личико и прикрыть глаза, устраивая ладони на талии и стараясь не выдать того, что дыхание так и норовит предательски сдаться от его тепла и запаха. Определенно сумасшествие налицо. – А теперь ешь и не соблазняй меня своим смущением, иначе решение хорошенько отыметь тебя на твое совершеннолетие замениться другим, но я не хочу умереть от руки твоего папаши… ешь-ешь, если сегодня выходной это не значит, что я не найду, чем тебе заняться.
Тиберий приоткрыл глаза, наблюдая за парнем из-под ресниц и снова утаскивая его кружку кофе себе. Пусть чуть поодаль стояла своя собственная, еще не тронутая – но туда ведь тянуться надо… а то, что Тиб пьет из чьей-то кружки…
Нет. Он не будет обо всем это задумываться. Иначе так реально подумает, что готов прожить с этим пацаном долго и очень долго.