Аксель не просто понимал и спускал Тибу с рук все его нынешнее раздражение, он его вполне разделял. Да, знаменательный разговор с Робином на тему "какого хрена ты приставил ко мне какого-то щенка" уже состоялся, ибо после нападения задачка как-то сама собой сошлась и в голове щелкнул-таки ответ на давно уже мучивший вопрос, почему именно эта псина должна была быть под руководством Келя. Ну, выбор Стальной до сих пор понять не мог, но это не так важно. Куда важнее было то, что любимый дядя приставил его без объяснения причин, а это было чревато. Да, "расправа" затянулась, но все же состоялась, только вот тем, чего не ожидал ни один из Линнов, был тот факт, что Акси не отказался от дальнейшей работы с Тиберием.
Вот и сегодня пришлось работать, только работать в совершенно отвратительных условиях. Нет, местность-то как раз была отличная, да и добыча тоже (поводырь и сам бы не отказался загнать сегодняшнюю дичь), но вот контингент учеников совсем разочаровал. Все-таки щенки в сегодняшней группе были слишком слабые, и не только физически. Хотя, их поводырей уже стоило бы отхлестать за то, что щенки ни на что ни годны и явно слишком мало тренируются. Так еще и морально ни на что не годились. Впрочем, со стойкостью там и у поводырей паршиво было. Это ж надо было, закатить такую истерику, когда песика начало выворачивать от вида растерзанного Тибом тела! Да пошел бы застрелился уже - всем лучше бы стало. Особенно ему, ибо не пришлось бы ощутить на себе весь гнев Акселя.
Только вот сейчас парень шел, задумчиво глядя только перед собой и думая совсем о другом. Он никак не мог объяснить себе, почему позволяет этому псу провожать себя до дома. Несомненно, в ту ночь он действительно помог и Кель не был уверен, чем закончилось бы его одиночное столкновение с такой толпой, но все же... Он ведь не простой поводырь, в конце-то концов! Его тоже тренировали как пса, а может, и лучше, только вот Роб в последний момент побоялся пускать его на охоту именно как гончую. Жаль, конечно, но спорить бесполезно. Но вопроса с Тибом это все равно не меняет, тем более, что поводырь докатился до того, что даже подарок ему сделал. Конечно, это было лишь для того, чтобы не говорить спасибо, да и повод так удачно подвернулся, но факт-то не меняется.
Однако, парень слишком увлекся собственными мыслями, что все же упустил момент. Вот же сука! Нет, он не стал никого останавливать. Зачем? Кель все же отличный поводырь, пусть и весьма страшный человек, и он отлично понимал, что Мирче нужна разрядка, а значит, парнишка, который успел незаметно для Акси что-то сделать псу лишь совершил одну большую глупость, которой и подписал себе смертный приговор.
Бежать следом тоже не было необходимости, он лишь свернулся неторопливо в тот же переулок, где исчез Тиб, а там уже оставалось лишь идти на звуки борьбы и запах свежей крови. Впрочем, к тому времени как Аксель добрался до нужного места прогулочным шагом, уровень свежести стал уже спорным. Оставалось лишь окинуть быстры, но цепким взглядом все вокруг и с явным отвращением поморщиться. Вот что значит, оставлять его одного. Присматривает он за мной, как же. Он даже за собой присмотреть не может! Позорище...
Но, даже если и так, то парень все равно подошел ближе, со вздохом доставая из кармана платок (хороший был, батистовый, с инициалами и плевать, что с всем образом Акселя не вяжется) и стирая с лица пса кровь, все же морща нос. Выбрасывать платок, конечно жалко, но выхода все же не было, вот и полетел он на пол. А если полиция зацепится... Да хрен они что узнают.
- Только посмей еще раз оставить на себе остывшую кровь...

И все-таки Аксель слишком сильно расслабился рядом с этим щенком. Ну дааа, он и сам не против был того, чтобы атмосфера стала чуть полегче, но не настолько же. Да и столь откровенное возбуждение и попытки заманить поводыря в кровать тоже как-то не придавали легкости ситуации, но в то же время...
Хорошо-хорошо, этот парень его тоже привлекал, но не ложиться же под него, в конце-то концов! Тем более, что все, кто хоть раз пытался затащить Акселя в постель плохо кончали, потому как прикосновения их были слишком противно-горячими. Нет, дело тут было совсем не в возбуждении, а в том, что Кель до сих пор не переносил температуры среднестатистического человеческого тела. Вот и заканчивались все попытки секса тем, что в самом разгаре парень все же не выдерживал и его партнеру еще везло, если он на своих двоих мог уйти.
- Нужно, но пока ты не заслужил. За побег, лишний труп, невнимательность и неряшливость светит тебе исключительно наказание, - выдохнуть, улыбаясь как-то слишком подозрительно мило, но в то же время позволяя псу пока еще делать то, что тому вздумается. Но это только пока. Тем более, что в ответ на такую дерзость Тиб получил хлесткий, пусть и не во всю силу, удар по губам. А вот поводок в руке был выгоден и самому поводырю.
Резко дернуть, заставляя наклониться и сжимая в пальцах его ошейник, глядя в на него безумными и начинающими опасно белеющими глазами. Не надо его таким нахальством злить, ой не надо - не известно еще, чем драка между псом и его кровожадным поводырем может закончится. Да и рычать в губы его с такого расстояния намного лучше.
- Так уж и быть, но ты готовишь и если что сам на сам играешь в занимательную игру "Прощай мой член, прощай".

- Во дурак, - Аксель только и мог, что обреченно вздохнуть, закатив глаза, а потом все же направляясь в сторону дома, отчего-то вдруг прекрасно понимая, что спорить с этим парнем будет совершенно бесполезно. Настолько, что даже драка его ничему не научит. Так зачем лишний раз напрягаться? Тем более, что вид растерзанного на куски тела все-таки успокоил намного и самого поводыря, которому разрядка нужна была куда больше, особенно если учесть тот факт, что Тиб оказался слишком подходящим для него псом и срывать на нем злость и раздражение не получалось – повода не было. Вот и приходилось пока старательно сдерживать себя и ограничиваться исключительно наблюдениями. “Надеюсь, Робин не думает, что я такими темпами успокоюсь? Когда я сорвусь, а я обязательно сорвусь, я не виноват.”
Дома же парень отправился прямиком переодеваться, благо что не надо было радикально избавляться от одежды по примеру Тиберия. И вообще, нефиг было так неаккуратно бить, что весь в грязи и крови уделался. Но это все мелочи, о которых можно было подумать, левино развалившись на диване, потому что Кель даже не думал идти готовить. Кто накосячил, тот и ужин делает, тем более, что должен же пес как-то отпратить хозяину за то, что он его лишний раз и без повода пустил к себе домой.
А вот прикосновения застали врасплох. Нет, ну… один единственный раз, когда Аксель случайно позволил Тибу коснуться себя (последний, к слову, очень сильно тогда за это получил), седому показалось, что руки у парня были какими-то подозрительно холодными для лета, но чтобы так…
Подобного он точно не ожидал. А посему на несколько мгновений замер, немного удивленно глядя в глаза пса, а потом прикрывая свои и расслабленно жмурясь.
- Прохладный… - довольно едва ли не мурлыкнуть, но уже в следующее мгновение отвесить Тибу подзатыльник, возвращаясь к тому, на чем остановился, то есть к походу за соком. – Марш готовить – там и согреешься.

- Стыдно? С какой стати? Ты как будто первый день меня знаешь, в самом деле… К тому же, не смей оскорблять хозяина – я не выпрашиваю, я требую, - возмущенно бурчать в ответ, но все же расслабленно устраиваясь перед телевизором, дожидаясь свой ужин. Нет, ну  а что? Его дом и его псинка, а значит, хозяин барин. Да и помогать тоже было лень, тем более, что помощь подразумевала нахождение Келя рядом с кем-то в маленьком и частично замкнутом пространства, а это слишком сильно увеличивало вероятность прикосновений, что не есть хорошо.
А потом оставалось лишь дождаться, когда позовут ужинать и устроиться поудобнее. Однако Песик-то в последнее время совсем обнаглел, и это при том, что Аксель еще не учитывал того, что подросток притащил в его квартиру свои вещи. Это еще и большом желании и немалых усилиях можно было списать на рабочую необходимость, но в остальном… Тиберий определенно начинал зарываться, и чудом было уже то, что поводырь пока что не порвал парня на куски и в ближайшее время (то есть минут десять-пятнадцать) не планировал – надо же поесть, в самом деле.
- Вина, - да, он улыбался, но улыбка была подозрительно и даже опасно мягкой, а в глазах было не просто сомнение, там была неприкрытая уверенность в том, что у Тиба есть-таки скрытые мотивы. Ну, да ладно. – Только я бы на твоем месте не пытался меня спаивать, - прорычать с явной угрозой в голосе и все же приняться за еду, не дожидаясь ни вина, ни тоста, ни того момента, когда сегодняшний повар сам будет готов к ужину.
Акселя за этот день уже все порядком достало, так что хватит с него игры в приличного и культурного дядечку. Глотки не рвет все подряд и ладно. А на большее уже можно было не рассчитывать, ибо выдержка была на исходе.

Сложно было сказать, хорошо ли то, что этот мальчишка готовит именно то, что нравится Весною, или же это подхалимство ничем хорошим не закончится. Но думать как-то не хотелось, особенно когда так все раздражает и есть хочется.
Вот и ели они молча, в то время как Акси думал о том, что делать с этим щенком. Именно щенком. Конечно, Лин не отрицал его способностей, но даже при том, что Робин решил поставить Тиба присматривать за на, он все равно мозгами, а главное, поведением остался щенком.
Собственно, уже в следующий момент Тиберий это утверждение и подтвердил.
Удивляло другое. Акселю такой поворот не был неприятным. Он готов был уже даже коснуться парня, но вот именно в этот момент щенок и накосячил. Поводырь вздрогнул, но в то же время еще больше удивился тому, что не отшатнулся, потому как не было привычной неприязни от прикосновений. Все-таки его руки были какими-то не таким, как у всех. Откуда была эа прохлада? Что было не так с этим парнем? Ведь должно же было быть что-то - так просто ничего не бывает...
- Не надейся, гаденыш, - рыкнуть, но все же растрепать его волосы, как-то слишком пристально его разглядывая.
Одно плохо - что бы там Аксель не говорил, он не мог отрицать (по меньшей мере, в беседе с собственной совестью), что телу все-таки хотелось. А это было плохо, потому как поддаваться какому-то подростку было слишком, каким бы ни были его руки.

Наверное, действительно, зря он так. Только вот немного Тиберий ошибся с расчетами того, что именно его хозяин посчитает за “зря”. Гаденышем он был и остался, о чем Аксель не преминул тут же и сообщить, но вот позволил такую близость он все-таки зря.
Конечно, бессмысленно было отрицать, что ощущения были куда более приятными, чем это было со всеми его предыдущими неудавшимися партнерами, но… Но это его пес, черт возьми! Хотя куда там, это был всего лишь безмозглый щенок, который возомнил себя хрен знает кем и все потому что скотина Робин вздумал дать ему своеобразную власть, поставив “присматривать” за Келем. Так что да, любимый папочка не сможет избежать праведного гнева, но…
Не раньше утра.
А сейчас было слишком жарко, чтобы контролировать себя. Жарко, но в то же время какая-то обволакивающая прохлада расслабляла и давала возможность действительно наслаждаться ситуацией, а не сдерживать в себе отвращение, граничащее с жаждой очередного и ненужного убийства. Что-то было в этом щенке, что позволяло удовольствию затмить все остальные ощущения, и это почти пугало.
Но, как бы там ни было, а Кель все же поддался такому искушению, позволяя Тибу намного больше, чем стоило, и чем было бы разумно в этой ситуации и с учетом их отношений. Только вот все это доводы рассудка, а тело подчинялось совсем иным желаниям. Да еще и хозяина перестало слушаться.
Так что закончился вечер явно не так, как Аксель планировал или хотя бы мог представить. Правда, еще хуже было то, как все перетекло в утро. Да, казалось бы, для простого обывателя, увидевшего подобную картину со стороны, не было ничего особенного в том, что после всего произошедшего поводырь уснул в объятиях своего пса, но…
Ведь в этом-то и была вся проблема! Да где это видано, чтобы Акси вообще мог спать рядом с кем-то, кроме папочки? Жар чужого человеческого тела приносил слишком много неудобств и неприятных ощущений, чтобы в просто случайно коснуться кого-то проходящего рядом по улице, не говоря уже о чем-то большем, а тут… Кель вполне себе уютно посапывал во сне, вполне себе фривольно устроившись на плече подростка и лишь чуть морщась от солнечных лучей на своем лице, но явно не собираясь просыпаться.

Аксель до сих пор не мог ответить себе на один простой вопрос - какого хуя он подпустил этого щенка к себе настолько близко!? Нет, ну правда. Ведь это ж надо было - одной ночью все тогда не ограничилось, да и... какого хрена он вообще тогда в какой-то момент просто перестал сопротивляться, потому что... да блядь, потому что было чертовски приятно и он этого хотел. Да, именно так. Лин действительно просто-напросто хотел отдаться Тибу. Боги, да кто бы мог подумать, что именно этот щенок будет чем-то настолько радикально отличаться от всех остальных, кто хоть как-то привлекал внимание Акси, чтобы он вот так вот просто смог отдаться ему и не чувствовать ну вот абсолютно никакого отвращения. Да бред...
Только вот бред бредом, а ночь та бурная повторялась еще пару раз, а Кель все проще и проще позволял своему псу оставаться к себя ночевать, чуть ли не разрешая ему переселиться к себе. Страшное дело, но ведь факт же. Хуже всего было выражение на морде Робина, которое лишь подчеркивало то, каким бредом было все происходящее. Но ведь и менять ничего не хотелось, просто потому что Акселю это и в самом деле нравилось. Ему уже очень и очень давно не было так легко и спокойно рядом с кем-то, кто не был любимым папочкой, то есть дядюшкой.
Вот и получалось, что сейчас, бродя по магазинам и краем глаза оцениваю все возможные пути наступления и отступления и выискивая самую лучшую подворотню, парень задумчиво погрузился в собственные мысли, пытаясь понять, насколько сильно он умудрился привязаться к этому мальчишки и насколько слабее сделает его эта привязанность. А ведь сделает же. Наверное, голубоглазый все же слишком сильно ослабил бдительность, потому что даже вздрогнул от голоса парня над своим ухом. Но тот был прав, так что...
- Идем уже, - только вот то, что парень хотел сказать еще, ему явно не дали, потому что... КАКОГО ХУЯ?! И хорошо еще для прохожих, что и эта мысль, и все, что за ней последовали были исключительно в голове Акселя и на его лице, а не на губах, а то народ ж слабонервный вокруг.
Но как же ему все это не нравилось. Ой не нравилось. Лин, правда, лишь молча переводил ледяной, почти потерявший весь свой голубой взгляд с Тиба на какую-то девицу, которая... Которая была слишком сильно похожа на его пса. Блядь, ты даже не представляешь насколько ты попал. Впрочем, даже при таком раскладе, был один факт, который и спасал немца. И этим фактом было все то, что сейчас всплыло на лице пса. Во что ты все-таки тогда вляпался, мальчик? Ведь говорил же Роб, что там не все чисто было с детдомом... Только почему никто так справки до конца и не довел? Так, будем переходить к радикальным мерам.
Парень лишь еще раз сверкнул жестким взглядом на эту парочку, потом пару секунд этим же взглядом убийцы, который так давно старательно прятался Акселем подальше внутрь, посмотрел в глаза Тиба и только жестом приказал ему идти вперед. Сам же Лин сделал то, чего даже от себя ожидать не мог - он наклонился, вытаскивая из кармана платок и поднимая им нож пса. И нет, он даже не планировал так вот аккуратненько уронить свою визитку к ногам девицы, что вы. Она просто выпала. Да и какая от нее польза, когда там ни имени, ни адреса, а только телефон? Именно, никакой.
Надеюсь, у нее хватит мозгов. А не хватит... значит она того не стоит.
До дома поводырь так и не проронил ни слова, все еще молча открывая дверь, впуская пса вперед себя и заперая дверь на все замки. Даже те, которыми практически никогда не пользовался. На случай, если что-то выйдет из-под контроля. А у Робина, если что, были ключи.
- Душ, переодеваться, на диван и рассказывать. Четко, ясно и подробно. Для тебя сейчас это единственный вариант. И молись, чтобы ты не разочаровал меня. Марш.

Определенно, видеть Тиба таким было ой как странно, но что-то Лину подсказывало, что паренек и в самом деле крайне редко бывает именно таким, каким он был сейчас. Может, это были какие-то внутренние ассоциации с самим собой, а может, еще что-то, но... Глядя на того, что сидел а данный момент рядом с ним, Аксель видел в нем что-то, что... Нет, все же было слишком сложно все это объяснить. Он будто видел все его раны, открытые если не всему миру, то конкретно Келю, кровоточащие и болезненные настолько, что было невозможно терпеть. Если уж на то пошло, то будь эти раны в действительности физическими, то пса могли бы уже давным давно выставить за дверь, заставив перед этим все за собой продезинфицировать. Может быть. Но Аксель слишком хорошо представлял, что сейчас творилось в душе парня, чтобы быть привычной себе и окружающим сукой. Впрочем... что-то подсказывало, что он просто привязался к этому щенку настолько, что уже не может вести себя с ним как с кем-то еще, кроме Робина. Вот же угораздило..
Поэтому все свелось к тому, что Лин просто молча слушал, не торопил и ничего не комментировал, а просто слушал, пристально глядя на Тиберия и пытаясь понять, сколько у них было общего и что теперь со всей этой хренью делать. Правда, ничего хорошего в голову не лезло, но... Может, еще до чего додуматься получиться. Пока одно было точно - утром придется тащиться к папочке, будить его и заставлять думать вместе. И я очень надеюсь, что на этот раз никакой очередной шлюхи в его постели не окажется. А думать придется ой как много. Возвращать этого пацана было просто...
Блядь, как же все плохо-то было. Даже если опустить тот факт (в котором, к слову, Лин пока что никак не хотел себе признаться), что поводырь просто-напросто не хочет отпускать своего пса куда бы то ни было от себя, возвращать его куда-то к родителям и, как сказали бы обыватели, в нормальный мир, было, по меньшей мере, глупо. Глупо и ой как небезопасно для всей конторы. Так что получалось, что веских причин для того, чтобы не выпускать никуда Тиба было очень даже много. Настолько, что будь он чьим-то чужим псом, то Акси бы и вовсе посоветовал Робину радикально, зато наиболее эффективно решить проблему - устроить какое-нибудь нападение отморозков в подворотне - была проблема и не стало ее. Только вот не мог он так просто отпустить от себя этого мальчишку. Черт! И тот факт, что у сестрицы той теперь был один из номеров мужчины, отходил на третий, если не четвертый план. Все равно ведь никто выследить не сможет, так что не так важно, как все остальное.
Но Тиб, кажется, решил поводыря своего окончательно добить. Нет, ну вот нельзя же так. Чревато это. Собственно, на последствия парень и попал, потому как, стоило Акселю услышать имя, как глаза снова стали едва ли не белыми, но в то же время полыхнули таким ледяным пламенем, что кому угодно захотелось бы под землю провалиться или что угодно еще, лишь бы не находиться в приделах досягаемости седовласого.
- ЧТО?! Ты сын этой немецкой суки?! Ну охренеть новости! - Лин рычал, и рычал он весьма страшно, потому как именно здесь и сейчас от таких вон новостей в нем просыпался тот Стальной Пес, переходу которого в строй поводырей так все радовались, особенно если учесть, что в то время парень до полусмерти пугал даже заказчиков. Так что та безумная звериная ухмылка, что расплылась по лицу парня в эти мгновения, могла вполне довести до инфарктов стариков и слабонервных, да и беременных тоже. - Хех, вот и привалила неожиданно моя изощренная месть, герр Гюнтер, - эти слова были едва различимы среди откровенно безумного смеха, но Кель даже и не думал сдерживаться.
Он лишь поймал взгляд песика, отчего усмешка стала еще шире и опаснее. Намного опаснее. Только вот для кого именно - вопрос тот еще.
- Не отдам. Теперь уже ни за что. Но и рядом со мной тебе больше никогда не быть, сучонок. А может, и отдам когда-нибудь... даже на гроб красивый разорюсь. Хотя... что-то мне подсказывает, что его это вряд ли заденет. Так что будем бить по амбициям, самолюбию и гордости. И бить будем тобой, шавка. А теперь встал и пошел вон.

Хуже всего сейчас было от внутреннего осознания того, что все как-то не совсем так, как должно было быть. Аксель будто одновременно был собой и как-то умудрялся смотреть за всем происходящим со стороны. Правда, пока что не очень-то получалось что-то по этому поводу делать. Да и как? Он ведь, если верить всем врачам, которые хоть когда-то накладывали на него свои грязные ручонки и мозги, был полноценным психом, которого давным давно уже пора была изолировать от общества, а не пускать к молоденьким мальчикам, чтобы натаскивать их на идеальные убийства. А ведь он и правда лучшая моя работа... И эта мысль каким-то странным образом смогла переключить что-то в голове Лина, медленно, но верно заставляя его возвращаться в свое наиболее адекватное состояние.
И то, что мужчина видел сейчас - уже более трезво - в своей квартире, его явно не вводило в экстаз. Он смог лишь шумно выдохнуть, сверкая глазами и молниеносно вытягивая нож откуда-то из складок одежды и швыряя его в сторону Тиберия. Да, в ближнем бою парень был намного лучше, но сейчас было не до таких мелочей. Главным было то, что он был достаточно метким и быстрым, чтобы сделать то, что планировал. Вот и полетел отброшенный пистолет в угол, а Кель зарычал еще громче и куда более зло и раздраженно. И да, он специально старался причинить как можно больше боли, пусть и таким небольшим порезом. Боль отрезвляет. Таких, как этот щенок, она еще отрезвляет. А вот меня уже ничто не спасет. Хотя... Нет, он сейчас точно не будет задумываться о том, как смог этот совершенно потерявший нюх и страх пацан, сделать то, что раньше мог делать только папочка. Не до этого было.
- Успокойся, истеричка! Я сколько раз говорил, чтобы ты даже не думал о том, чтобы трогать МОЕ оружие?! И какого хуя ты вообще собираешься тут мне испортить обои ошметками своих мозгов?! Сядь уже! - надо было и самому успокоиться до конца. Надо было. Заставить себя успокоиться и хоть немного трезво посмотреть на ситуацию. Совсем чуть-чуть.
Кель даже и не заметил, как сам опустился на диван, устало прикрывая глаза и тяжело дыша.
- Нет, ну это ж надо было так умудриться, а... Ладно, хуй с ним... Сорвался и хватит. Просто твой папаша Робина однажды чуть не посадил, да и меня... кхем... неважно, - дыхание было все-таки слишком рваным, чтобы быть нормальным, да и в глазах то и дело мелькали искры, которые так и норовили превратить Лина в совершенно слетевшего с катушек бойцового пса. - И перевяжи ты уже себе чем-нибудь руку! Кровь... опьяняет... Не удержишь ведь...

Кажется, Аксель все же слишком сильно привязался к этому парнишке, чтобы не воспринимать его слова и действия, чтобы не обращать никакого внимания на то, сколько общего сейчас было у их чувств и ощущений. Да, Кель даже и не думал признаваться хоть в нем-то их всего перечисленного, но вот и успокоился он на удивление быстро. Настолько, что любой, кто хоть раз видел его настолько взбешенным, потерял бы дар речи. До этого момента настолько сильно Акси мог отрезвить лишь голос папочки, но это ведь совершенно другой разговор. Тут ведь... Да блядь! Ну вот какого хуя, а?! Да, вот как-то так, ибо других слов в мыслях Лина сейчас не было. А что поделать? Если бы пришлось озвучивать все те мысли, что сейчас роились у парня в голове, то получилось бы одно весьма громкое и протяжное "пиии".
Но что поделать, если он и в самом деле ничего иного сейчас не мог придумать? Потому как... М-да... Любовь зла, влюбится и психически неуравновешенная машина для убийств. Ну замечательно, епт. Ладно, сейчас лучше было не думать об этом, тем более, что было о чем еще задумываться в данный момент. Вот и смотрел Лин на пса своего, не отрывая взгляда, пугающе пристально и почти не моргая, словно пытаясь услышать хоть нотку лжи в его словах. И хуже всего было то, что он там ничего подобного не слышал. А ведь как было бы просто, но нет. Придется идти по тяжелому, но, возможно, приводящему к счастливой концовке пути. Если в их жизни вообще может что-то хорошо закончится.
Так или иначе, но на комментарии о Корфе старшем Аксель лишь раздраженно рыкнул, сжимая в руке рукоять второго ножа, который как-то уж слишком незамеченно для самого поводыря оказался в его руке. И это было плохо, потому как сей факт можно было рассмотреть как верный признак того, что парень все-таки надышался запаха свежей крови и может сорваться в любой момент. Вот этого бы сейчас точно не хотелось.
Только вот от последнего вопроса Тиба он все же вздрогнул, нервно замирая на пару мгновений, но потом на какое-то время все же возвращаясь в прежнее раздраженно-агрессивное состояние. Ибо имел право.
- Мальчик, ты ж щенок - так и не будь тушканчиком. Как будто Робина посадить не за что, - да, фыркнуть-то он фыркнул, почти рыча, но... Но тут же замолчал, откидываясь со вздохом на спинку дивана и с двойной силой стараясь не сорваться. Потому как если он еще и в таком состоянии сорвется, то разнесет всю округу, а этого бы ой как не хотелось. А то ему опять придется все мои косяки разбирать...
- За меня. Твой папаша нарыл кое-какие факты из моего детства. В общем-то, меня тогда вообще ни под каким предлогом не могли бы судить, да и Роба, по большому счету, тоже... Его вина была лишь в том, что он договорился с полицией, чтобы все это не поднимали на публичное обозрение, чтобы не сделать мне хуже... А Корф просто нашел, к чему прицепиться, потому что по остальным вопросам контора у нас просто неприлично чистая по документам и отсутствию доказательств чего бы то ни было...
Как же было больно. Аксель и забыл уже, до какого удушающего страха могли довести его воспоминания о том дне. Впрочем, он сейчас и не замечал, что вдыхать начал только через раз, не говоря уже о том, как сильно тряслись руки. И это ведь он вслух ничего еще не сказал. Никто ничего не сказал. Да и вспоминал он пока вроде бы события относительно не такие уж и давние. Тогда почему? И вообще, какого хуя я ему все это рассказываю? Бляяяяяяя...

А ведь он... да, он определенно и весьма ощутимо вздрогнул, когда услышал, как именно к нему обращается его псинка, совершенно упустив тот момент, когда Тиберий вообще оказался настолько близко. Только вот воспоминания были слишком липкими и холодными, чтобы от них можно было настолько легко избавиться, чтобы видеть и осознавать все, что происходило вокруг. Аксель вообще, кажется, каким-то странным образом окончательно выпал из реальности, так до конца и не воспринимая того факта, что он уже собирается рассказывать обо всем, что тогда случилось, да еще и не кому-нибудь, этому совершенно невоспитанному, наглому и явно родившемуся не у тех родителей щенку. Хех, кто бы про родителей вякал, ага...
- Я поседел после того случая... И да, это именно седина. Я... первый раз убил, когда мне было семь лет... Уже после того, как папа отобрал меня у матери, лишил ее родительских прав и оформил опекунство на себя... Убил ее бывшего хахаля, который пытался меня изнасиловать... Дом был заброшенный... До сих пор не помню, как стекло оказалось в руках... Только самооборона, судить точно было не за что, тем более, что хоть и превышение, но я был слишком маленьким, чтобы контролировать ситуацию настолько, чтобы знать о последствиях... Папа нашел, но все равно поздно... Опоздал минут на пять... Мать тогда даже в больницу не пришла... Да и какой ей был смысл это делать, ведь для нее я был только обузой, которая испортила ей всю жизнь... Роб тогда побоялся придавать все огласке, потому что тогда я бы точно мог кончить психушкой, а так только несколько недель не разговаривал совсем и стал своеобразным блондином.
Зачем он это говорил? Да кто бы знал, честное слово... Но молчать было еще сложнее.

Аксель никак не мог понять, зачем и почему он рассказывает все это. Он вообще никогда не говорил о том, что случилось в тот день, даже с дядей старался эту тему обходить, а тут... Что такого было в этом наглом мальчишке, что настолько... А собственно, что именно настолько-то? Но что бы там ни было, но факт оставался фактом - Лин открылся и открылся слишком сильно. Но что уж теперь сделаешь? Тем более, что и так уже рассказал слишком много. Ну не убивать же теперь это, правда? Да и... не сможет Кель этого щенка так просто убить.
Но и получить Тиб все-таки умудрился, даже несмотря на то, что поводырь снова вздрогнул от того, как близко оказался парнишка и и наконец-то дошел до Келя смысл того, как к нему этот щенок обращался. Вот же гаденыш. Пользуется моментом... Правда, больше всего интересовало, с чего это вдруг Лин сам был не настолько против, чтобы его так называл кто-то, кроме папочки. Но это было мелочью, потому что сейчас надо было заняться воспитанием псины. Так что Тиберий все-таки получил во всех смысла по башке, да еще и рыкнуть на себя заставил.
- Ты совсем идиот? Может, я и зверь, да и ты тоже вырастишь под моим руководством в отличного звереныша, но убивать родителей - это крайность, - но потом Аксель все-таки снова устало вздохнул, прикрывая глаза, прежде чем снова открыть их со вздохом.
Лин лишь молча смотрел парню в глаза, вполне отчетливо читая в них все, что там было, а может, еще и больше. Еще бы не было этого давящего ощущения, что и в глазах самого Акси сейчас было нечто подобное. Этого мне еще не хватало.
- Я слишком много в тебя вложить, чтобы...

Аксель так и не мог  ответить себе на вопрос, зачем он все это рассказывал. Хотя нет, точнее будет сказать, что парень никак не мог понять, как он вообще это сделать, особенно если учесть, что до этого одно лишь упоминание о тех временах сводило его, по меньшей мере в ступор. А сейчас что? Сейчас он относительно легко все рассказал, да еще и такому щенку. "Я очень надеюсь, что этот умник хотя бы немного понимает, что со мной делает, потому что если не понимает... то нас ждет полная жопа."
Но, с другой стороны, возможно, все это было и к лучшему, ведь пора была если уж не смывать кровь с рук и не переставать убивать, то хотя бы не рвать жертв на куски только за то, что они смеют жить и дышать в его присутствии. А Тиберий мог оказаться тем, кто сможет Келя хоть немного изменить и успокоить.
Вот и привели все эти размышления к тому, что Лин молча смотрел псу в глаза, возможно, немного пугал настолько пристальным взглядом, но какое-то время так ничего и не говоря. Да, стоило бы ответить на его вопрос, но... Акси и сам не был уверен в том, что именно он имел в виду и хотел сказать. Так что пусть уж думает, что хочет. Может быть.
- Ты задаешь слишком много вопросов... - тихо выдохнуть в его губы, только чтобы в следующую секунду резко притянуть парня к себе за шею, накрывая их, возможно, слишком жарким поцелуем. Но поцелуй этот был слишком коротким для такого жара, но Лин все равно отстранился, снова ловя взгляд пса.
- У тебя все еще кровотечение. Сделай с ним что-нибудь. Не испытывай судьбу... - "Думаю, мы оба не хотим узнать, что будет если вожак вгрызется в глотку молодого и сильного волчонка в запертом помещении."

Как-то странно и слишком быстро менялись направления их разговора, но Аксель, в общем-то, не был настолько против, чтобы возмущаться или хотя бы пытаться что-то с этим делать. А что уже делать-то, когда Кель и так подпустил к себе этого щенка настолько ближе, чтобы уже барахтаться и отнекиваться. Поэтому лучше уж было бы смириться и просто наслаждаться той тихой теплотой, которая время от времени проскальзывала между ними.
Он даже готов был снова начать его целовать, но мальчишка все-таки остановился, кажется, сделав вывод, что лучше было все-таки не настаивать и слушаться хозяина. Правильный вывод, в общем-то, но даже Акси готов был признать, что время от времени он может и не слишком сильно наказывать песика за инициативу. Но и говорить ничего он не собирался, потому что сил все равно ни на что практически не  было. Так что все, можно сказать, шло своим чередом.
Хотя, что-то все-таки не нравилось Акселю в поведении и том, что можно назвать аурой или чем-то в этом роде. Конечно, поводырь отлично знал по себе, что ничего хорошего в таком прошлом быть не может, что уж говорить о том, как с этим жить и радоваться жизни. Так что, с одной стороны, мужчина пока что не собирался возмущаться, что Тиберий ходит тут и портит атмосферу, но с другой, его все же настораживало, как сильно все произошедшее ударило по его песику. Да, если уж говорить проще, то Лин всего-навсего беспокоился об этом несовершеннолетнем идиоте.
И да, он с явным удовольствием опустился в ванну, как-то забываясь и не задумываясь о том, что происходило вокруг. В голову упорно лезли мысли о том, что теперь делать с Тибом и его родственничками, но пока что думать об этом хотелось в последнюю очередь. Тем более, что Лин уже принял решение не задумываться лишний раз ни о чем, пока завтра не доберется до Родина, а там уж две голову лучше одной, да и можно будет все с разных сторон обдумать и рассмотреть. Так что потом. Все потом.
Так Кель и лежал в ванне, откинув голову и прикрыв глаза, каким-то чудом ни о чем не думая. Лежал ровно до тех пор, как появление в ванной Тиба не заставило распахнуть глаза, резко вскидывая голову. Правда, как выяснилось уже в следующую минуту, рано удивлялся, потому как песик явно решил хозяина своего добить. То есть совсем.
- Ты когда успел головой стукнуться? – да, в общем-то, сложно было не заметить проскользнувшего в глазах блеска от мысли, что песик его может оказаться на коленях у него между ног, но все равно Аксель слишком хорошо знал этого мальчишку, чтобы никак не ожидать от него таких желаний.