Дьедерик в последнее время пребывал в отвратительнейшем настроении. Недосып, недотрах, недолюб. Точнее, долюб, может, и был бы, тем более, что Иссей в последнее время вообще был весьма ласковым, но его недоступность выбивала землю из под ног. И главное, что бы Рики мог так проштрафится, что его японец просто в какой-то момент перестал подпускать его к себе? Француз уже потерялся в догадках, а как спросить об этом он не знал. Точнее, спрашивал же, но Сей отговаривался то болезнью, то усталостью, а потом Рики и спрашивать перестал. Может, просто наступил тот момент, когда он уже приелся японцу и их супружеская жизнь вышла за грань "Родной-любимый-мимими-дай поцелую" и стала обыденностью. В принципе, все это было тем, чего Рики боялся всю свою жизнь. А раз его не любят, что ему теперь делать?
Работа была, конечно, спасением, но и она когда-нибудь заканчивается. Вот и сейчас француз откинулся на спинку стула, который жалобно скрипнул, словно выгоняя его уже домой, взглянул на часы и вздохнул. Странно было то, что домой не хотелось, а это уже клиникой попахивало. Но если он не придет - мало ли, что Сей там себе надумает. Хотя, думает ли он вообще еще о том, что у него муж есть?
Француз вздохнул и поднялся с места, цепляя с вешалки куртку и отправляясь-таки в их с Сеем когда-то любовное гнездышко. Только вот осталось ли оно таким же он пока еще не знал. Спросить его что ли? Хуже-то все равно не будет.

- Я дома. - Рики, все-таки непривычно тихий и даже слегка мрачный, зашел в спальню, подходя к японцу со спины и разглядывая его юкату. Вот хотелось же обнять, очень хотелось, но так как в туалет он сегодня не ходил, это грозило стояком, а раз стояк - то он обязательно домогаться полезет, а как полезет - опять получит по рукам. А это уже было даже не физически больно, а душевно, и к такому вот француз готов не был. Скандал же разведет, дверью бумажной хлопнет... еще бы хлопали они хотя бы, а то блин пока эту створку сдвинешь еще больше разозлишься.
- Ужинал? - не обнял, все-таки. Не смог. Так что мужчина развернулся, снимая куртку и направляясь в дальний угол, ко двери в ванную, уже на пороге полуобернувшись к японцу и еле сдерживаясь, чтобы не ударить кулаком о косяк. Вот вроде и хочется рядом находится, и в то же время что-то все шло не так, как надо. Может, отдохнуть просто пора друг от друга? хоть снова устраивай гастроли на полгода...
- Хотя я спать, не хочу есть... Чиро спит уже? И ты ложись... Я завтра рано встану, и, наверное, до завтра не приду...
"Может надо было на работе остаться уже сегодня?"

Больше, чем прикосновения душа к коже, хотелось бы, чтобы японец наконец-то прекратил эту холодную войну, которую сам же и начал, и наконец-то хотя бы обнял вместо устного "с возвращением". А может, оно всё и не прекратиться никогда? Француз со вздохом стянул с себя футболку, только тогда замечая, что Иссей пошел следом. И даже почти готов был развернуться к нему с улыбкой, несмело предлагая принять душ вместе, как весь настрой убило первым же предложением, которое произнес кумиче. Рики замер, а потом с хриплым вздохом резко кинул футболку на пол, разворачиваясь-таки к японцу и даже не думая скрывать того, что он зол как черт. Да хватит уже, в самом деле, вокруг да около ходить.
- Это еще вопрос, кто кого видеть не хочет. - Француз как-то весь дернулся, пытаясь совладать с собой. Но голос все равно резко скакнул почти с шепота до почти крика, и "Болонка" не был против этого. Слишком много у него внутри накопилось, а раз уж японец такую дрянь изволил говорить, то это его вина. - Или ты просто подталкиваешь меня к таким решениям, которые тебе самому выгодны, а, Иссей?
Нет, все-таки он не кричал... ну так, немного, пару слов, и все это быстрой тарабарщиной и на французском. На японском, сколько бы лет не прошло, у него не хватит словарного запаса чтобы высказать все, что накипело, но с другой стороны, нужно ли вообще еще что-то говорить? Люпен толкнул японца в плечо, проскальзывая мимо него в комнату и озираясь в поисках сумки. Ему точно не нужно было приходить сегодня. Или точнее сказать - никогда?
- Чиро-Чиро... все, о чем мы говорим - это о сыне. А что он подумает, что ему сказать, как у него с учебой, какой он великолепный боец, как он смело может драться с пятью сразу... Что он, блядь, подумает, если я не приду! - Француз наконец-то нашел комнату, после того, как при каждом слове отшвыривал что-то в сторону, так что пострадал уже и аккуратно сложенный футон, и бумаги на столике, и цветы в вазе. Скажите спасибо, что дерганный смерч-Рики вазу эту, которую сам же и дарил, оставил целой. - Что ему сказать, если я повышу голос! Почему я что-то не сделал, не поспал, не рассказал! А ты? Тебе что сказать о том, почему я не прихожу?
А никто никогда не говорил, что Рики не истеричка и что он не кричит никогда. Француз распахнул шкаф, выкидывая в сумку какие-то свои вещи, даже не думая о том, что именно он берет, потом кинулся было к комоду с документами, но в последний момент споткнулся о столик, тихо взвыл от боли, приседая на корточки, а вот комод, на который он сначала облокотился, покачнулся и уронил прям на голову рамку с фотографией. Француз тихо зашипел, пытаясь поймать рамку, чтобы не разбилась, а потом вздохнул, потирая палец. Боль отрезвляла, но вместе с трезвостью мыслей появлялась и тупая, гнетущая боль где-то в сердце. Взгляд упал-таки на фотографию и мужчина замолк, разглядывая вполне счастливые лица его, Иссея и совсем еще мелкого Чиро. Вот и как они до всего этого докатились?
Люпен поставил рамку на столик, а потом с глухим щелчком положил ее лицом вниз, отчего-то не вынося виды такого счастья, которое теперь казалось каким-то сном. Уходить отсюда надо. И куда подальше.
- Мне снова уехать на пару лет, да? - Рики все-таки затих, запуская пальцы в волосы и прикрывая глаза. - Может хоть тогда ты снова начнешь скучать по мне.

Рики, кажется, не только манги обчитался, еще и обкурился чем-то, если вспомнить всю его биографию, да и в психушке сейчас лежит и бредит. Чтобы француз был замужем за японским кумиче - да спешите видеть. Тем более, что этот самый кумиче вообще перестал обращать внимания на такие простые супружеские потребности. И теперь, как оказалось, во всем виноват и сам же Рики. Нет, ну может он вовремя что-то не сказал, но в конце-концов, не он стал отстранятся. Ой не он. Но не тем не менее, то, как реагировал Иссей одновременно пугало и радовало. Да, именно так, потому что если бы японец ничего не чувствовал, он бы просто молча понаблюдал, пнул напоследок и помахал еще платочком следом. А раз так, то к чему это все?
- Да я вижу, как ты скучаешь. - Рики выпрямился, поднимаясь на ноги и глядя на кумиче, подходя к нему ближе и останавливаясь буквально чуть ли не касаясь пальцами ног его ног. - А ты даешь мне хоть малейший шанс коснуться тебя? Все мои попытки сводятся к тому, что я просто боюсь касаться тебя. Если ты не хочешь меня - сказал бы сразу, я бы и не стал больше к тебе приставать! - Рики опустился на корточки, шлепая ладонью возле головы японца, второй рукой стискивая его подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. - Какого черта, Иссей? При чем тут твой возраст? Или мой? Или тебе теперь нравятся еще помладше, а? Я уже все, не кондиция? Да, блядь, и правда с праздником нас!
Француз тихо выдохнул, убирая от японца руки и тяжело опуская на пол, утыкаясь носом в колени и прикывая глаза. Криками, конечно, ничего не решишь, но раз так... раз уж так вышло... То, наверное, вообще пора вспомнить про старую квартиру.
- Вместо того, чтобы обнять меня в честь годовщины когда я вошел в эту чертову дверь, ты обдаешь меня такими литрами холода, что удавится хочется... Я, пожалуй, поживу в своем доме... - Рики усмехнулся, запуская пальцы в челку и неосознанно постукивая кулаком в татами. - Я не могу коснуться тебя - и не захотеть большего, Иссей... но я устал пытаться и бояться, что меня опять шлепнут по рукам за то, что было таким привычным для меня.

Вообще-то, видеть Кумиче таким было даже несколько страшно. Наверное, потому что каким бы ласковым не был Иссей, все равно в последние годы француз привык к тому, что он всегда сильный и практически никогда не сдается. И его сейчас очень мучила мысль о том, до чего же они друг друга довели. Вроде и прощения попросить, обнимая и терпя того, что Исся не хочет больше близости, но с другой стороны он говорил такую ересь, что Рики снова заводился, тяжело дыша и пусть уже не срываясь на крики, но, наверное, именно это и было самым плохим. Без крика труднее выразить злость, а значит она зайдет еще глубже в сердце, и это вообще никак не радовало.
- А почему бы мне не шарахаться, если уж ты меня по рукам бьешь и как сварливая жена отворачиваешься к стенке явно не для того, чтобы я твой зад пощупал на ночь хорошенько? - голос срывался на злой рык, но француз все же замолк, давая японцу высказаться до конца. Только чем больше он говорил, тем тише вел себя Дьедерик, под конец так и вовсе застывая и во все глаза глядя на Иссея.
- И это... вся причина, да? - смог выдавить через пару минут молчания Рики, прижимая ладони к лицу и мелко вздрагивая, падая на спину. И еще через несколько мгновений тело парня уже ощутимо дрожало, а потом он все-таки тихо и хрипло, но все же рассмеялся, раскидывая руки в стороны и жмурясь. Если проблема была только в этом, то все становится намного проще. Рики тихо хихикал, перекатываясь на бок и глядя на Иссея сначала просто молча, а потом с тихим вздохом приподнялся, упираясь руками за спиной.
- Иссей, ты вот мурдый Кумиче, но иногда я действительно не понимаю, что творится в твоей голове. - француз потихоньку переместился на колени, почти ползком приближаясь к японцу. - Будет тебе пять десятков, шесть или больше... ками-сама, Сей... - Рики приблизился почти нос к носу, стоя на четвереньках и заглядывая в глаза Кирию. - Неужели ты думаешь, что моя любовь измеряется только телесным влечением? Несомненно, еще немного и будет... кхм.. тесновато в брюках, но Сей... - рука скользнула по груди японца, останавливаясь возле сердца, а губы почти коснулись губ. Но целовать он не будет из вредности. Пусть уж Сей сам тянется. - В конце концов, я тоже не молодею, и французы стареют намного раньше азиатов... так что кому и волноваться об этом - так это мне.